Произвол - страница 10
Гордость Юсефа была уязвлена.
— Я не спорю с шейхом! — сказал он. — И вообще ни с кем не собираюсь спорить. Просто я передал то, что слышал от шейха Абдельджабара. И вовсе не для того, чтобы оскорбить шейха Абдеррахмана. Ведь он учит наших детей святому Корану.
Абдеррахман пожал плечами, отхлебнул чаю и нравоучительно произнес:
— Ты слишком молод, Юсеф, ни веры, ни жизни не знаешь. Слушайся мать. Она мудрая женщина.
Вокруг заговорили о будничных заботах, о посевах. Сидели за чаем, пока не взошла луна.
Фатима, мать Мухаммеда, восхищенно воскликнула:
— Смотрите, до чего хороша! Круглая, как лепешка, вынутая из печи.
— Да, — промолвил шейх Абдеррахман, — это одно из прекраснейших творений аллаха. Луна освещает пастбища пастухам, поля землепашцам, дорогу путникам.
Из красной луна постепенно превращалась в серебряную, и от ее блеска, казалось, зажглись огоньки в глазах овец, лежавших во дворе. Коровы, словно задумавшись о чем-то, жевали свою жвачку. Наступившую тишину разорвал громкий лай собаки — бык наступил ей на хвост.
Все всполошились, и пастух взволнованно проговорил:
— Через час выгоняйте скотину на пастбище, только помните, что сейчас везде рыщут шакалы и волки. На рассвете я поведу стадо. Захватите абаю, которую мне подарил бек, хорошая вещь, она годится и для зимы и для лета. — Он взял абаю и торжественно произнес: — Пусть будет славен у аллаха бек! Пусть будет множество ему подобных, которые не оставят милостью своей пастухов!
— Да поможет тебе аллах! — воскликнул шейх Абдеррахман. — Тебе и таким, как ты, знающим свое место и не мечтающим о большем. — Последние слова были обращены к Юсефу. — Бери пример с пастуха, — сказал шейх. — Он знает свое место.
Но Юсеф не любил, когда его поучали, и требовательно перебил шейха:
— Ну и что?..
Шейх ничего не ответил, но его молчание не предвещало ничего доброго.
Один из крестьян, уже не раз порывавшийся одернуть строптивого юношу, наконец не выдержал:
— Зачем спорить о том, в чем мы ничего не смыслим? Вертится земля или не вертится… Да нам не отличить засеянную пашню от пустой, не найти дорогу в безлунную ночь…
Услышав эти слова, Юсеф так рассердился, что готов был поколотить обидчика, но тот вовремя поспешил уйти.
Женщины все громче шептались между собой. Старик с длинной черной бородой и такими же длинными усами стоял, прислонившись к стене и очень внимательно слушая весь разговор, неожиданно вскрикнул:
— О-о-о! Кто-то укусил меня в ногу!
Все кинулись к старику. Тут пастух заметил ползущего по стене скорпиона, смахнул его на пол и растоптал.
Крестьянин громко стонал. Перепуганные овцы стали метаться по двору.
— Что тут у вас случилось? — донесся голос соседки Ум-Омар.
— Нашего гостя укусил скорпион! Иди помоги, чем можешь! — позвал ее кто-то.
Шейх велел всем отойти от пострадавшего; помазав слюной место укуса, принялся читать первую суру Корана. Прибежала Ум-Омар и велела дать ей бумагу, спички и чай. Она рассекла иглой ранку и осторожно стала высасывать из нее яд. Затем сожгла бумагу, а пепел, смочив в чае, приложила к ранке.
В это время мимо дома проходил управляющий и, услыхав шум, остановился.
— Зачем вы собрались здесь в такой поздний час? Что-нибудь случилось?
— Мы слушали шейха Абдеррахмана, а когда настала пора расходиться, скорпион укусил вот этого старика.
Управляющий подошел к пострадавшему:
— Чего разлегся? Ступай домой! Вопишь, как роженица. Пуля в тебя угодила, что ли? И вы расходитесь, — обратился он к остальным. — Пора выгонять скотину.
Шейх Абдеррахман с управляющим пошли к Занубие, дом которой находился на главной площади, рядом с дворцом бека. У ворот Занубии сидели люди.
— Где это вы были до поздней ночи? — спросила одна из женщин. — Наверно, слушали всякие премудрости шейха, в которых мы ничего не смыслим?
— Да покарает аллах шайтана! — ответил шейх. — Неужели и ты, Занубия, против нас?!
Женщина вскипятила чай, а муж ее погнал стадо на пастбище.
— Погода хорошая, так что завтра наверняка приедет бек, — сказал управляющий.
— Он приедет повидаться со своими возлюбленными? — подхватил шейх. — Да, падок он до женщин!