Произвол - страница 27

Пришло время обеда. Разнесли айран — по одному кувшину на четырех человек. Мухаммед раздавал хлеб. После обеда над землей поплыл табачный дым — мужчины курили. У тех, кто был без рукавиц, кожа на руках загрубела, потрескалась, особенно у молодых, еще не привыкших к такой работе. Вскоре вновь замелькали серпы, по спинам заструился пот. Солнце уже было в зените и палило нещадно. Жнецы выбивались из сил, но конца работе еще не было видно. Более сильные помогали слабым. Женщины пытались шутить. Некоторые даже запели. Мухаммед разносил воду, она была теплая, но все же освежала пересохшие рты. От пыли першило в горле, щекотало в носу.

То и дело из-под ног выскакивали зайцы. Дети ликовали:

— Держи, держи!

Глядя, как резвятся дети, так рано познавшие нелегкий крестьянский труд, взрослые забывали об усталости.

Но вот солнце стало клониться к западу, жара постепенно спадала. Дышать стало легче. Перед самым заходом солнца Ибрагим сказал:

— Да ниспошлет вам аллах здоровья за ваши старания. А сейчас — по домам.

Люди заторопились, с трудом разгибая ноющие спины, мечтая об отдыхе, усталые лица их светились радостью. Хамдан заиграл на свирели, зазвенел серебристый голос Хадуж. Жнецы потянулись к деревне, где их ждал ужин из бургуля и хлеба. Еду для жнецов готовила Фатима. Она старалась накормить их повкусней и посытней, часто даже в ущерб себе.

— Пусть сохранит тебя аллах и пусть пошлет тебе побольше детей, — сказал один из жнецов после ужина, а пожилая женщина добавила:

— Фатима хорошая женщина, добрая, честная…

Прошло несколько дней. Жнецы перезнакомились между собой, подружились. Салюм, сын Халиля, не отходил от светловолосой дочери Камеля, Хамды, которая работала в группе Абу-Омара. Певец и заводила, мускулистый, сильный, он работал лучше всех. Брови его срослись на переносице, щеки за эти дни покрылись легким загаром. Девушка тоже не осталась к нему равнодушной, и вскоре в деревне заговорили о любви молодых людей друг к другу.

Когда однажды Салюм встретился с Хамдой в доме Абу-Омара, он тут же предложил девушке выйти за него замуж. Зардевшись, Хамда прошептала, что согласна. Свадьбу решили сыграть сразу после уборки ячменя.

Вдруг прошел слух, что в восточных деревнях разбойники напали на жнецов, украли девушку, но через несколько дней вернули.

Оказалось, что девушку похитили в самый день свадьбы бедуины. Жених от горя сошел с ума.

В свободный от работы день Халиль, отец Салюма, с утра поехал в соседнюю деревню за шейхом, чтобы совершить брачный обряд. Деньги для уплаты калыма он уже достал. Все деревенские жители помогали в свадебном торжестве. Кто-то вышел отработать за родителей и молодых, кто-то уступил комнату для брачной ночи.

Мать Салюма с гордостью сказала матери Хамды:

— Мой сын самый красивый парень в деревне.

— Клянусь аллахом, моя дочь самая скромная, — ответила мать Хамды. — До сих пор еще ни с кем не целовалась.

На следующий день все опять вышли в поле. Салюм попросил свою мать помочь матери невесты кормить жнецов. Он хотел, чтобы Хамда немного отдохнула. Но девушка не согласилась. Ей непременно хотелось показать родителям мужа все свое умение и любовь к работе.

Снова приехал в деревню бек, и управляющий вместе с ним отправился на поля.

— Слушай, Джасим, — обратился бек к управляющему, — что нового с Софией?

— Мой господин, я сейчас от зари до зари в поле, слежу, чтобы не пропал ни один колосок, чтобы скотина не вытаптывала урожай. Но вчера я заглянул к Софие, а поговорить не удалось — она была занята, хлеб пекла.

— Что же будем делать дальше?

— Клянусь аллахом, мой господин, я делаю все, что в моих силах, и надеюсь, что ваше желание исполнится. Вот только закончим уборку, я с ней опять поговорю. Во мне не сомневайтесь, более верного слуги у вас не было и не будет.

— Какой из тебя управляющий? — презрительно бросил бек. — Вот Урсан из восточных деревень — так тот все делает как надо. Стоило одной из крестьянок заупрямиться, он выкрал ее и привез ко мне в дом. Такие люди мне и нужны.

Черные глаза бека, прикрытые короткими ресницами, лихорадочно блестели.