Произвол - страница 29

— Клянусь аллахом, мой господин, — громко прозвучал голос Абу-Омара, — я могу поклясться всеми святыми, что Салюм и Хамда женились по закону аллаха.

— Замолчи, негодяй! Ты просто осел!.. Что ты можешь знать о законе аллаха? Скотина!.. Долой с глаз моих! Проклятый пес Салюм нападает на бедную девушку, а ты спокойно спишь и ничего не знаешь! Убирайся отсюда поскорее, пока я не затоптал тебя копытами моей лошади!

— Как прикажете, мой господин, — испуганно ответил Абу-Омар и отошел от бека, бормоча: — О аллах, не допусти, чтобы позор пал на головы людей. Ты же знаешь, что все было по закону.

Бек с управляющим поскакали дальше. Но вдруг бек на ходу обернулся и крикнул вдогонку Абу-Омару:

— Не забудь подкинуть жнецам на ужин килограмм фиников!.. Понял?

— Слушаюсь, мой господин, — ответил тот и, не оборачиваясь, медленно побрел прочь.

Бек в ярости вернулся домой. Такая девушка ускользнула из рук! Ну ничего, никуда она от него не денется. И София тоже. Обе в его власти. Он из-под земли их достанет.

На душе у него еще долго оставался неприятный осадок. Бек принял душ, пообедал жареными голубями. Выпил арака и лег спать. Разбудила его свирель Хам-дана, который шел к дому Ибрагима.

Бек приказал управляющему созвать крестьян. Сторож, услышав о сборе, побежал готовить кофе, затем принес три стула и побрызгал водой площадь, на которую уже постепенно стекались крестьяне. Жнецам было интересно узнать, где бек будет рассчитываться с ними. Здесь, в деревне, или в городе, у хаджи? Тяжелая страдная пора давала себя знать. Это особенно заметно было по серым, изможденным непосильным трудом лицам людей. Рабочий день казался им вечностью. Не все успели переодеться — так и пришли в рабочей одежде. Хусейн с начала уборки ни разу не брился и весь оброс. Борода его была покрыта густым слоем красной пыли, точно он выкрасил ее хной. Платок, прикрывавший голову, который еще утром сверкал белизной, теперь тоже был красным от пыли. Абу-Омар пришел в желтой галябии, подпоясанной красным ремнем. Он и остальные крестьяне так же, как и Хусейн, сильно обросли. Цирюльник обычно во время страды в деревню не приходил. Абу-Омар едва держался на ногах от усталости.

— О аллах! Дай силы! — сказал он, привалившись к своему другу Юсефу.

— Аллах поможет, — ответил Юсеф. — После мучений непременно приходит радость.

— Так-то оно так, и шейх Абдеррахман то и дело твердит об этом. Но я уже успел состариться, а радости так и не испытал.

— Жнецы требуют, — сказал Ибрагим, — чтобы им заплатили здесь, в деревне. Мы должны поддержать их и не спасовать перед беком.

— Что верно, то верно, — проговорил Хусейн, — нечего брать грех на душу и срамиться перед жнецами.

— Работали они добросовестно. Мы теперь всегда будем звать только их. К тому же и люди они хорошие, — сказал крестьянин, стоявший рядом с Хусейном.

В это время распахнулись ворота и появился бек с кнутом в руке. За ним семенил управляющий. Бек без всяких приветствий сел на приготовленный для него стул… Лицо его, чисто выбритое, было красным от выпитого арака. Усы лихо закручены. Ворот рубахи расстегнут, брюки для верховой езды заправлены в черные сапоги. Он откинулся на спинку стула и сидел, медленно похлопывая кнутом по левой ладони. Крестьяне притихли. Было что-то необычно настораживающее в поведении бека. Раньше он никогда не обходился без приветствия. Первым заговорил староста. С виду он ничем не отличался от крестьян, разве что чистым платком на голове.

— Клянусь аллахом, мой господин, уборка в этом году прошла на редкость успешно, — начал староста. — Ни один колосок не пропал. Жнецы работали старательно, не жалея сил. Конфликтов никаких не было.

Бек с презрительной миной на лице молчал. Потом, даже не взглянув на старосту, спросил:

— Кто привел этих жнецов?

— Вы же знаете, мы посылали Ибрагима. Он молодец, привел хороших, трудолюбивых людей.

Снова воцарилась тишина, а тем временем наступил вечер. Молодой месяц поблескивал в чистом небе. Слабо мерцали далекие звезды. Легкий ветерок не приносил прохлады. В воздухе стояла изнуряющая духота. Сердца крестьян сжимались от страха. Почему гневается бек? Стояла гнетущая тишина. Лишь издалека доносился лай собак.