Произвол - страница 34

— Пусть аллах заклеймит позором его отца. Разве можно брать такие проценты?

— Когда перестанут над нами издеваться? Неужели наступит конец нашим мучениям?

— Молитесь за пророка, люди, — промолвил староста. — Это все, что я могу для вас сделать. Благодарите управляющего, хаджи и бека. Завтра бек устраивает праздник в нашей деревне, поэтому мы первые получили деньги. А то пришлось бы ждать еще дня два.

Управляющий поднялся:

— Засиделись мы тут. Пора по домам. Утром рассчитайтесь со жнецами — и дело с концом. А потом будет угощение — саяля.

Крестьяне стали расходиться. Изнуренные тяжким трудом, обиженные несправедливым расчетом, жнецы спали как убитые. Ни петухи, ни ослы не разбудили их своими криками. А когда жнецы проснулись, Ибрагим согрел в больших бадьях воду, вынес мыло и предложил им умыться.

Затем все собрались у Ибрагима во дворе. Девушки готовили саяля. После завтрака каждый получил свои деньги, по пять лепешек и еще по полкилограмма фиников. Жнецы постарше вели бесконечные беседы. Молодые пели. После вечерней молитвы крестьяне стали собираться в путь, благодаря деревенских жителей за ласку и заботу. Прощание со слезами и поцелуями было трогательным. Стояла тихая ночь. Ярко блестели звезды. В тишине гулко раздавались шаги. Разговаривали почему-то шепотом. Женский голос тихонько напевал:

— Ой, ночь, какая ты долгая, ты одна знаешь о моих страданиях, только ты знаешь, что в этих деревнях похоронены самые дорогие мне люди.

Это пела пожилая женщина. К ней подъехал Ибрагим, посадил ее на лошадь. Все торопились, чтобы к восходу солнца попасть на постоялый двор, к хадже. Там, сделав покупки, продолжали дальнейший путь. Ибрагим и несколько крестьян провожали жнецов до деревни Ум-Туюр.

— Спой нам, Халиль, — попросил Ибрагим.

— После того что случилось, я никогда больше не смогу петь. Это несчастье отняло у меня все силы. Как мы теперь будем смотреть людям в глаза? Одна надежда на аллаха.

— Не отчаивайся, — успокаивал его Ибрагим. — Не тебя первого бек оклеветал. Я не верю ни одному его слову. Он обозлился, что совета его не спросили и на свадьбу не пригласили. Я знаю, Салюм прекрасный парень. Да и многие знают. Спроси Абу-Омара, я говорил ему об этом.

— Что верно, то верно, — ответил Абу-Омар и обратился к Халилю: — Не переживай. Клянусь аллахом, Хамда — честная девушка! Спой же нам, Халиль!

Халиль долго не соглашался, а потом все же запел. Но неожиданно замолк и спросил:

— Сколько же нам еще терпеть?

— Каждому тирану рано или поздно придет конец, — ответил Юсуф, — как ни высоко дерево, а до аллаха ему не достать.

Показался город. Лошади шарахались от мчавшихся машин, испуганно ржали. На постоялом дворе крестьяне накормили лошадей и отправились за покупками. А ровно через полтора часа снова тронулись в путь. Надо было торопиться, чтобы поскорее проехать холм Ассафа, где в эту пору года обитает обычно много волков.

— Чем терпеть издевательства бека, пусть лучше волки сожрут, все разом и кончится, — сказал Халиль.

— Может быть, ты прав, — задумчиво произнес Абу-Омар.

— Хорошо бы успеть домой к вечерней молитве, — проговорил Хусейн. — Дети ждут нас с гостинцами. Небось заждались.

Они проехали район Ассафа, когда солнце уже скрылось. Неподалеку была деревня.

— Послушайте! — воскликнул Абу-Омар. — Может, нам переехать сюда?

— Эта деревня тоже принадлежит нашему беку, — ответил Хусейн, — как и вся земля от Хамы до северо-восточной пустыни.

— Какому беку? — спросил Абу-Омар.

— Не все ли равно, — сказал Халиль, — бек есть бек. Деревню сменишь, а вот от бека никуда не денешься.

— Мой брат, когда ездил в Палестину, познакомился с одним марокканским солдатом, — сказал Ибрагим. — Так этот солдат рассказал ему, что и в Марокко вся земля принадлежит бекам. И в Ираке тоже. А беки везде одинаковы. Наша кожа привыкла к его кнуту. Зачем же менять кнут? Будем ждать, пока аллах пошлет нам избавление. Ему одному все ведомо.

— Говорите потише, — сказал Хусейн. — А то кто-нибудь услышит, тот же надсмотрщик или управляющий, и донесет беку.

Вдруг Ибрагим воскликнул:

— Смотрите! Смотрите! Вон там на холме волк! Здесь они часто скрываются среди камней.