Произвол - страница 45

— За гостей, приехавших с севера! Приветствую вас, мадам! — Он подошел к Марьяне.

Советник наклонился к ней:

— Продолжим наш разговор, когда уедем от этих болванов. Поедем в Алеппо, ко мне, и там все как следует обсудим.

Веселье длилось до рассвета. Арабская речь звучала вперемешку с французской. Рашад-бек любезничал с женщинами, но из головы у него не шла София, простая крестьянка. «Она строптива, но я — Рашад-бек и своего добьюсь. Иначе не жить ей».

В доме Хадуж уже которую ночь раздавались стоны несчастной. Вместе с ней мучились со муж и малолетние дети. Казалось, душа погибшей старухи взывает к мщению за все несчастья, обрушившиеся на их дом.

Крестьяне на постоялом дворе утихли после строгого окрика хаджи. Юсеф пошел за чаем и встретился у ворот с Мустафой. Тот пригласил его к себе, но Юсеф отказался:

— Меня ждут с чаем Абу-Омар, Халиль и Ибрагим.

— Приходите все ко мне. Вместе попьем. Эй, мальчик! Сходи за ними, — велел он ученику.

Мальчонка сорвался с места, только пятки замелькали.

Мустафа встретил гостей, сидя на камне возле своего дома. Рядом с ним сидел какой-то парень, одетый в галябию.

— Это мой племянник — учитель Адель, — сказал Мустафа, — представитель властей, — и расхохотался.

— Представитель властей — это очень похвально, — заметил Абу-Омар.

— Приветствую вас, дядя, все мы здесь равны, все бедняки, — ответил Адель.

Юсеф достал пачку табака, свернул цигарку и пустил пачку по кругу.

— Как дела, учитель? — спросил Юсеф. — Ты выполняешь ту же работу, что шейх Абдеррахман у пас в деревне?

Мустафа хотел приготовить чай, но Адель, как младший, решил сделать это сам.

— Нет, учитель Адель, ты — представитель властей, — сказал Юсеф, беря у него чайник, — тебе не к лицу заниматься чаем, позволь я приготовлю его.

— Все мы братья, — сказал Ибрагим. — Ну чего нам считаться? Вот ты, Мустафа, подковываешь лошадей, мы на них пашем. Друг другу помогаем. А кто пользуется плодами нашего труда? Известно кто: хаджи и бек.

— О аллах… аллах… — вздохнул Абу-Омар. — Вот так-то, учитель, такова наша доля.

— Трудимся круглый год, — продолжал Ибрагим. — А из долгов не вылезаем.

— Оно и понятно, ведь земля наша принадлежит бекам, — сказал учитель. — Они наследовали ее от своих предков. Те завладели землей после ухода турок, а Франция помогла им закрепиться.

— Верно, — задумчиво произнес Юсеф. — Я тоже так думаю. Но, прошу тебя, объясни все это Халилю, чтобы и он понял.

— Это правда, братья, — промолвил Адель. — Только никому не говорите об этом. Узнает бек — и вам и мне несдобровать.

— Мы-то ладно, но ведь ты — представитель властей. Кто же это посмеет тебя арестовать? — удивился Абу-Омар.

— Ну, дядя! — усмехнулся Адель. — Французы все могут, им ничто не помеха, они знают, что большинство арабов против них.

— А почему? — спросил Абу-Омар.

— Чего ты спрашиваешь? — возмутился Ибрагим. — Не ты ли сам боролся под водительством Ибрагима Ганану?[19] Наши деды и отцы выступали против османов. Они ушли, а их сменили французы. Я помню, учитель Адель, когда турки уходили отсюда, мы спрятались у бедуинов. Турки не брали их в свою армию.

— Пейте чай, пока горячий, — прервал его Мустафа. — А ты, Халиль, смотри не обожгись, не то голос потеряешь.

— О аллах, аллах! Не идет у меня из головы история с Хадуж… — сказал Ибрагим.

— Когда же Рашад-бек и другие беки перестанут над нами издеваться?! — воскликнул Абу-Омар.

— Когда вы будете бороться за свои права, — ответил учитель.

— Что может сделать крестьянин против бека? — спросил Юсеф. — Ведь он за людей нас не считает. Может продать, как скотину. А когда я однажды сказал беку, что мы не скот, он выгнал меня из деревни в самую холодную пору, зимой. Слава аллаху, я не женат. Так же жестоко расправился бек и с Ибрагимом. Скажи, учитель, куда податься несчастному крестьянину, который только и умеет пахать землю? Да и та принадлежит бекам. Ездил я в Палестину, хотел там обосноваться, но ничего не вышло. — Юсеф жадно затянулся. — Лишь некоторые из крестьян имеют достаточное представление, каково истинное положение дел.

— Расскажи о Палестине, — попросил учитель.