Проказница Амора - страница 10

стр.

Нина не сделала и двух шагов, прежде чем его руки снова схватили ее и заставили остановиться.

На это раз жестче, удерживая напротив своего твердого тела. Он развернул ее. Сжав губы в тонкую линию, она свирепо уставилась на него... в самые голубые глаза какие она когда-либо видела.

Нина всегда наблюдала за Амором издалека, с безопасного расстояния. Впервые она была в нескольких дюймах от его лица и массивного тела.

Он был высоким и мускулистым, ширококостный и широкоплечий. Но в нем не было ни грамма жира. Его волосы черные как вороново крыло, чуть выше плеча и немного вьющиеся на кончиках.

Но ни его волосы или сильное тело пленили ее, даже не руки, которые держали ее против ее воли. Это были его глаза.

Такие синие и такие глубокие как океан они пристально смотрели на нее... гипнотизируя. Возможно, она могла как-нибудь избавиться от его рук, но не от взгляда. Не чувственного изгиба рта, не полных губ или волевой линии подбородка. Даже его нос был идеально пропорционален его размерам, длинный и прямой, почти греческий.

Никогда в жизни она не встречалась лицом к лицу с мужчиной столь красивым и чувственным одновременно.

Несмотря на опасную ситуацию она поняла, что... находясь у вампира в плену... не сопротивляется, чтобы вырваться из его захвата и убежать.

Скорее, Нина обнаружила, что двигается вперед, все ближе к нему, чтобы насладиться излучаемым им теплом. Амор пах землей и выделанной кожей, совершенно по-мужски.

Ее живот сжался в ответ. Бессмысленная реакция организма послала тревожный сигнал в мозг.

Что черт возьми она делает? Ей следует пинать его задницу всю дорогу отсюда до Алькатраса, а не глазеть на него как пораженная кумиром поклонница. Он – враг, один из мужчин ответственных за крушение ее маленькой семьи.

Почему ее тело не движется, когда она должна по крайней мере пытаться применить хотя бы приёмы каратэ, чтобы освободиться?

Его прищуренные глаза остро оценивали ее, наблюдая с подозрением, но он пока ничего не говорил. Что-то его сдерживало, потому что, не было похоже, что он все еще в шоке от того факта, что его преследовала женщина.

Нина опустила взгляд, на его рот и увидела губы, словно приглашающие. Твердые и чувственные, которые манили прикоснуться к ним, только чтобы подтвердить, что она совершенно не мечтала о них.

Нет. Все еще враг. Плохой вампир.

Она могла противостоять этому искушению. Она была сильной... пока он не выдохнул, и она не втянула его дыхание... мускусное и землянистое. Его запах опьянял, действовал как наркотик, будто содержал секретное вещество, разработанное, чтобы вскружить ей голову.

Облизнув пересохшие губы, уже не в состоянии думать ясно она потянулась и приблизила лицо к нему. Наклонился ли он к ней сейчас или это иллюзия?

По-настоящему плохой вампир.

Тем не менее такой соблазнительный.

Нет!

Ей нужно бороться с этим, бороться с ним.

Импровизируй!

Да, она должна исправить это, превратить в своё преимущество. Найти его слабость.

Думай! Ты умная женщина, черт возьми, думай!

Вот именно: женщина. Нина была женщиной, а это его слабость. Она видела его в компании многих из них... да, она могла использовать это. Это могло сработать.

Или полностью провалиться.

Нина не слушала сомневающийся внутренний голос. Вместо этого тихонько подалась вперед еще раз, приближаясь к его идеальному лицу и прижалась губами к его.

Вампир казался пораженным, его губы оставались твердыми мгновение. Но затем он ослабил свою смертельную хватку, и притянул ее в себе.

Одной рукой он обхватил ее за талию, второй удерживал голову, его сильные пальцы зарылись в ее локоны, как делают любовники. Ее сердце подпрыгнуло от облегчения... сработало. Она может отвлечь его и убежать.

Но в тот миг, когда его губы ответили ей, и его язык ворвался в ее рот, тело одержало верх. Его поцелуй переключил в ее мозге что-то и перекрыл все здравые мысли, которые у нее когда-либо были... стирая ее гениальные план из головы, будто его никогда и не было.


***


Амор привлек человеческую женщину ближе к себе, прижимая в своей груди. Ее короткие светлые волосы под его рукой ощущались такими мягкими, словно шелк.