Проклятая реликвия - страница 6
— Сама? — скептически спросил Юлий. — Говорят, те кресты были очень тяжелыми.
— О да, — беспечно ответил Роджер. — Она была женщиной сильной.
— Я не уверен, что это правда, — заметил Джеффри, гадая, в самом ли деле епископ Даремский рассказывал Роджеру эту историю, или тот услышал что-нибудь совершенно другое, но приукрасил как следует, чтобы звучало поинтереснее. — Никто не знает, что случилось с крестом, однако утверждали, что одна из частей хранилась у императора Константина.
— Моему ордену много столетий известно, что обломок креста оставался в Иерасулиме, — заявил Пичард. — Поэтому я и не удивился, когда меня попросили доставить его в Рим.
— А где он? — с любопытством спросил Юлий.
— В надежном месте, — ответил Пичард. — Я один знаю, где именно.
Лицо Юлия разочарованно вытянулось, а Джеффри снова подумал, не посоветовать ли Пичарду отказаться от такого спутника. Но монах никогда не был глупцом, и крестоносец решил, что тот знает, что делает.
— Я рад, что мы встретились, Джеффри, — продолжал Пичард, — потому что мне от тебя кое-что нужно. Я неуклюже обращаюсь с пером, а у тебя почерк красивый и аккуратный. Послужишь мне писцом? — Не дожидаясь ответа, он порылся в сумке, вытащил пергамент, чернила и перо и выложил все на низкую стену.
Англичанин послушно шагнул вперед, взял перо, окунул его в чернила и вопросительно поднял брови, дожидаясь диктовки монаха. Его уже не в первый раз просили писать письма во время крестового похода. Грамотный рыцарь — явление необычное, и хотя большинство воинов считали образование анафемой, все равно время от времени обращались к нему за помощью. Он склонился над пергаментом, а Пичард негромко заговорил:
— Сие есть частица Истинного Креста, залитая кровью Господа нашего Иисуса, хранившаяся в Храме Гроба Господня в Иерусалиме…
Роджер наклонился, глядя, как слова ложатся на пергамент.
— Да-да. Реликвии необходимо письменное подтверждение, чтобы все знали, что она подлинная. Напиши свое имя, чтобы выглядело официально.
— И дату, — с готовностью добавил Юлий. — Тогда станет понятно, что ее нашли после того, как освободили Святой Город от нечестивцев, и никто не будет сомневаться в ее подлинности.
— И печать, — посоветовал Роджер. — Здесь требуется печать.
— У меня печати нет, — ответил Джеффри, который не носил тяжелых перстней, какими многие запечатывали свои письма. Он уже закончил выводить своим аккуратным, округлым почерком латинские слова, и теперь ждал, когда жаркое вечернее солнце высушит чернила.
— Значит, возьми мою, — предложил Роджер, стягивая со среднего пальца массивное кольцо. — Мой отец купил себе другое, побольше, а это отдал мне.
Роджер не умел писать, и ему никогда не приходилось прикладывать печать к документам, но перстень был золотым, и он его очень любил. Он представлял собой диск размером с серебряный пенни и был украшен крестом, увенчанным митрой. Это означало, что епископ Даремский является прелатом.
Джеффри взял перстень и притиснул его к воску, которым Юлий капнул на пергамент.
— Вот так, — удовлетворенно сказал нормандец. — Теперь на нем стоит печать могущественного епископа. Никто не осмелится задавать вопросы о его подлинности.
Учитывая сомнительную репутацию многих епископов — в частности, отца Роджера, — Джеффри не был в этом так уверен, но решил придержать язык за зубами и начал старательно помахивать пергаментом, чтобы воск застыл. Потом протянул документ Пичарду. Тот взял его и спрятал назад в суму. Снова зазвенели колокола, собирая к молитве, и монах повернул в Храму Гроба Господня. Остальные пошли следом.
— Вы слышали, что здесь произошло? — спросил Роджер, глядя на странную мешанину башенок и куполов Храма. — Майлз из Клермонта, который атаковал именно это место, наткнулся на араба, и тот заявил, что он верный слуга нашей Церкви — и потребовал, чтобы за это его и его семью пощадили. Ну, Майлз объяснил ему, что происходит с нечестивцами, которые оскверняют наши святыни своими погаными руками. О чем, интересно, думали священники, впуская араба в такое место?
— Традиция, — тихо отозвался Пичард. — Род Барзака долгие годы охранял реликвию. Он