Проклятая война - страница 7
К ним присоединился Ньюкам, яростно давивший на себе муравьев. У него в руках был баллон репеллента. Сержант направил струю на Рут, смывая муравьев. Женщине показалось что ей под нос сунули ведро со скипидаром.
— Мне кажется, они нас не заметили! — прокричал Ньюкам.
Но тут вой вертолетов вновь усилился. Машины возвращались.
— Бегите к трубе! — крикнул ей Кэм.
— Где мой рюкзак?
— Нет, оставайтесь на месте! — проревел Ньюкам. — Если они нас заметят…
— У меня есть еще еда для приманки! Вот!
Кэм, упав на колени, толкнул Рут к «мерседесу» и ее рюкзаку.
— Если мы останемся здесь, мы покойники!
Он был прав. Солнце померкло, закрытое сгущающейся тучей насекомых. Судя по новому тону в гудении вертолетов, один из пилотов решил использовать свою машину как гигантский вентилятор, отгоняя рой от наземных частей.
«От них и прямо на нас».
— Уходи! Беги! — завопил Кэм, вонзая нож в жестянку с молоком.
Однако Рут медлила.
Кэм изо всех сил отшвырнул капающую сгущенкой банку и согнулся над следующей, не обращая внимания на ползущие по коленям и перчаткам муравьиные орды. Это было в его стиле: быстро принимать наилучшее решение. Кэм Нахарро не был ни солдатом, ни ученым, но он пережил целый год чумы на голом одиноком пике, где голод, холод, насекомые и безумие сократили население их лагеря с восьмидесяти человек до шести. Мало что могло сравниться с таким опытом.
Он был хорошим человеком, хотя и перенес сильную травму. И возможно, слегка тронулся, как иногда тревожно думала Рут. Черное или белое, да или нет — только так Кэм и воспринимал мир. Бывший патрульный целиком посвятил себя ей еще до того, как ученая предположила, что развитие нанотехнологий однажды позволит вернуть ему утраченное здоровье. Он с готовностью брал на себя все возможные роли: разведчик, телохранитель, друг. Было бы неправильно бросить его здесь и сбежать. Нельзя, чтобы все усилия Кэма пропали впустую.
«Беги», — приказала она самой себе, закинув за плечи рюкзак.
Двое мужчин дырявили последние консервные банки. Еще пара секунд — и они закончат. И сразу же побегут следом.
Рут углубилась в лабиринт автомобилей и скелетов, стараясь по возможности не высовываться. Вертолеты не изменили позиций, и женщина старалась держаться как можно дальше от источника шума. Один раз она споткнулась, когда куча костей поехала под ногой. Затем влетела в коричневый универсал и согнулась, натужно кашляя. Ее тошнило от усталости. Щеки и губы горели, но от большей части муравьев она избавилась. Рут чуть-чуть привстала, пытаясь высмотреть противника сквозь пыльное окошко седана.
Несколько солдат упали в копошащееся живое марево. Пошатываясь, они поднимались на ноги, но у одного из них был порван комбез. Может, он зацепился за изгородь. Рут показалось, что с прорезиненного рукава в районе локтя капает кровь, но из-за кишащей черной массы насекомых сложно было сказать наверняка.
Изувеченная рука солдата взметнулась вверх, как флаг, выбросив темный фонтан крови и муравьев. Насекомые пробрались внутрь комбинезона. Десантник уже почти утратил сходство с человеком. Он дергался и извивался, пока его поедали заживо. Двое других попытались оттащить его в сторону, но третий протаранил истекающего кровью бойца плечом и повалил на землю. Он наставил на раненого автомат.
«Нет», — мысленно ужаснулась Рут.
Осознание происходящего потрясло ее.
Нет, солдат целился товарищу в руку.
Автомат изрыгнул огонь. Выстрел оторвал кишащий муравьями наплыв, но открыл доступ новым тысячам насекомых. Рут больше не могла смотреть. Она отвела глаза, разыскивая Кэма и Ньюкама. Но за спиной ее поджидала очередная опасность. Из-под земли лезли новые полчища муравьев, затягивая покрытие шоссе, словно облака дыма. А с северо-востока показалась рыжеватая струя, вливающаяся в черное варево, — жуки или другие твари. Но тут в живом покрывале обнаружилось кое-что еще. Техночума. Рут уже давно подозревала, что даже у насекомых не стопроцентный иммунитет. В этой сутолоке муравьи выделяли слишком много тепла, несмотря на прохладу майского дня, — и в скопище то и дело открывались дыры, как от взрыва петарды, на месте сожранных чумой насекомых.