Проклятье вечной любви - страница 27
И вот что мне теперь делать? Ждать расправы? Не на ту напали!
Страшные карие почти желтые глаза добрались до меня. Сканировали меня, просвечивали, смотрели и разглядывали. Внутри у меня все дрожало от ужаса… Но мое лицо меня не подвело. Никто никогда не узнает, что именно я чувствую…
— Что же ты молчишь, демон? — спросил ректор с насмешкой. — Почему не оправдываешься, почему не умоляешь?
Моя подача. Сейчас на кону не только моя жизнь. Рис тоже пострадает. Зачем я столько мучилась, и его спасала тогда?! Нет, так просто я не сдамся! Может, не выиграю, но кровь я вам попорчу…
Гляделки мне порядком надоели, я сложила руки перед грудью и сообщила на местном:
— А смысл? Вам же плевать на правду. Так что вперед. Свершайте свое так называемое «правосудие»…
— Я так и думал, что ты знаешь местный… Ты лишь прикидывалась… — начал было он, но я уже завелась.
— А, на счет этого… Это ваша племянница постаралась. Хотела влезть мне в голову…
Что-то в руках у ректора с хрустом сломалось. Троица вздрогнула.
— Ты на нее напала! — закричал ректор. Ух ты, какой эмоциональный…
— По-моему, мы только что ее видели, и она живая и здоровая, — влез было Кронар. Но, припечатанный раскаленным взглядом ректора, тут же замолчал.
Нужно бить по любимому, как тетя нелюбимая учила.
— А вы выяснили у Саяны, когда это произошло? До или после того, как она пыталась превратить меня в свою марионетку?
Ректор поджал губы, а его прожекторы-глаза слегка притушили свет.
— Студентка Хушетан тоже будет наказана, — сообщил через силу, немного успокоившись.
— А еще на Киру напал магистр Канерай… Его тоже накажут? — вставил Кронар шепотом, который все услышали. — Кстати, насколько я видел его в последний раз, он тоже был достаточно живым…
Ректор махнул рукой и Кронар вслед за Миристалем потерял способность говорить.
— Мне надоел этот беспорядок… — начал было ректор.
Беспорядок? Если у них такой закон и порядок, то в гробу я его видела… Надо добавить еще немного хаоса…
— Я, конечно, понимаю, что незнание местных законов не избавляет меня от последствий их нарушений. Но… для начала… в чем состоит моя вина? Можете просветить, за что хотите меня уничтожить?
— Ты демон! — негромко, но весомо сообщили мне.
Вот так вот. Просто и без затей!
— А как это проверяется? Кровь берете на анализ, или что? Может, у вас сигналка какая на демонов есть?
— Ты стоишь на ней, — ухмыльнулся ректор так, словно вытянул джек-пот.
Я глянула себе под ноги. И впрямь теперь я видела: под ковром были нарисованы руны. Сила струилась вокруг меня… Похоже, что это ловушка наподобие той, в которую я попала в подвале.
Но я-то знала одну простую истину. Я — не демон. Они все ошибаются… Включая Миристаля.
Поэтому я просто вышла из нее. На мгновение я ощутила сопротивление, но оно тут же исчезло. Огненное кольцо меня тоже не тронуло, а когда я его покинула, потухло… Я сделала еще пару шагов и остановилась.
Все в комнате изумленно уставились на меня. Даже Миристаль…
— Видите, я — не демон! Может, еще какие проверки есть? Я готова.
Ректор размышлял. Парни сопели, пытаясь ему не мешать. И само собой, сбивали его с мысли.
— Если ты обычная девушка, то почему ты не ведешь себя, как обычная девушка?!
— Простите, это не в моих привычках устраивать истерики и выплескивать эмоции…
— Почему это? В чем дело? Что ты скрываешь? Почему у тебя такое… неподвижное лицо?
Я вздохнула. Это то, о чем я точно говорить не хотела…
— Издержки неправильного воспитания…
— Чего-чего? — удивился ректор.
Похоже, чтобы выжить, придется поступиться гордостью. Ну выбор очевиден. Главное — выжить!
— Мой отец умер, когда я была совсем маленькой… У него была сводная сестра, моя тетя. Она ненавидела мою мать да и меня заодно. Постоянно терроризировала нас с ней, доставала. Когда папа умер… тетю назначили моим опекуном… и она стала… скажем так, ставить надо мной опыты…
Как такого насилия не было… Все было намного хуже.
Поэтому я быстро перескочила эту неприятную тему:
— К счастью, мой дедушка выиграл опеку надо мной через суд и забрал меня, но я осталась такой вот…
— Примороженной? — спросил Реаш, а его подпевалы засмеялись следом. Ректор глянул на них, и они замолчали.