Проклятье вечной любви - страница 43
— Почему?
— Это считается особым умением, и таких людей быстро приставляют к делу…
— О, спасибо за совет, — задумалась я. Рис мне тоже что-то такое говорил…
— Да, я и не… — начал было говорить Дойтокид, а потом нахмурился. — Студентка Савиаль…
— Зови меня Кирой, этот ваш этикет мне мозг вымораживает…
— Что?! — вскинулся Дойтокид, ничего не понимая.
— То есть он меня напрягает… Так что можете звать меня Кирой…
Но Дойтокид упрямо сказал:
— Студентка Савиаль, вы ранены?
И прежде чем я успела ответить, наклонился к моему левому плечу. Оказалось, что рукав порван и испачкан в крови.
Значит, эта тварь меня все-таки ножом достала, когда я выдергивала Риса от окна…
Глаза Дойтокида за очками загорелись непонятным мне чувством.
— Да это же простая царапина, — удивилась я его интересу.
Дойтокид легко оторвал рукав, а на мое возмущение заметил, что утром доставят новое платье. А после этого наклонился и слизнул кровь с раны.
— Ты чего творишь? — отпихнула я его от себя. Вампир недоделанный!
— Я разбираюсь в ядах, — пояснил парень, полностью ушедший в себя, что-то анализируя. — Должен был проверить, не отравлены ли вы…
И вдруг без всякого перехода он побледнел, рухнул на колени, обхватил сам себя за шею и стал задыхаться…
— Не надо… Я ничего не делал… Я же ничего… Пожалуйста, не надо…
Так что — меня отравили?!
Я соскочила с кровати, чтобы помочь ему, и тут же поняла, что зря это делаю… В голове потемнело, предательская слабость накрыла с головой, ноги подломились, и я полетела на пол…
Но упасть мне не дали. Твердая рука подхватила меня и вернула на кровать.
Я подняла голову и увидела, что Дойтокид опутан с головы до ног тем самым заклятьем — колючей проволокой. Оно сверкает, как молния, движется и изменяется… в какое-то растение… Короткие шипы превращаются в листья, длинные — в маленькие белые цветочки-звездочки…
— Что ты… ты делаешь… делаешь… со мной? — услышала я потрясенный шепот.
В этот момент змея на его шее ожила и бросилась на меня! И мир снова замедлился…
Я схватила змею и без всякого интереса, но с большим сомнением укусила ее. В тот же миг мне в голову снова начала поступать информация. Я мало чего смогла понять, кроме одного… Везде мелькала девушка, почти девочка со светлыми волосами… Очень милая девчушка… Но почему?!
Мир вернулся в норму. Дойтокид дышал, как загнанная лошадь, а измененное заклинание пряталось снова ему под кожу… У меня на руке тоже появилось заклятье — маленькая черная птичка. Она что-то чирикнула и исчезла.
— И что это было? — вырвалось у меня.
— И ты еще спрашиваешь? — заговорил Дойтокид каким-то другим новым холодным голосом. Он поднял глаза, и я увидела жуткую жестокую тьму. — Ты переписала под себя мой договор!
Я промолчала. Знаю: я опять буду во всем виновата… А я обо всем этом без понятия!
А еще мне было страшно. Просто страшно. Я боялась этого нового Дойтокида… Хотя ту тварь, что напала на Риса, я боялась больше… Но все равно… Он же мне голову свернет и не заметит! А судя по тому, насколько он зол, так и выйдет!
У всех людей есть предел. И мой только что наступил. Хочет убивать — пусть убивает. У меня все равно сил больше нет. Да мне в лом даже руку поднять…
Дойтокид встал с пола каким-то тягучим смазанным движением.
— Ну и? Чего ты хочешь от меня? — спросил он с непередаваемым презрением и высокомерием.
— Хочу, чтобы ты ответил на мой вопрос, — отрезала я. Да, я тупая! Но должна же я знать, что натворила! За что он хочет меня убить?! Имею право! — Что это было?!
— Да ты шутишь… — Дойтокид уставился на меня, внимательно разглядывая. И до него дошла неутешительная истина. — Нет, не шутишь! Значит, ты не знала? И про кровь тоже?! Так ты сделала это неосознанно… Ты не умеешь управлять своей силой…
Парень растеряно вздохнул, но презрения поубавил и заговорил почти нормально:
— Я демон… Меня поймали и приговорили к смерти. Но я заключил договор с правительством. Я работаю на них, а они не уничтожают меня. А ты… ты даже не знаешь, что ты… Хотя все это не важно. Ты переписала мой договор… И теперь я принадлежу тебе…
Что-то коробит меня от этих всех слов… Но спорить не стала. Устала я по самое не могу…