Проклятье Волчицы - страница 15

— Ты даже не посмотришь, как я одеваюсь? — крикнула ведьма ему вслед.

Дверь за ним грохнула, и она сердито фыркнула. Утро, а этот ублюдок её уже взбесил. Что будет дальше?

Женщина разобрала тряпье, что принёс охотник. Коричневые штаны и белая батистовая рубашка: видимо старые вещи Скорпиуса. Короткие брючки сели ей прямо в самый раз, открывая вид на стройные щиколотки и облегая её ягодицы словно вторая кожа. А вот рубашка… Волчица разглядела себя в зеркало. Ну, что ж, он сам виноват.

Обувь — кожаные чёрные сапоги — Волчица не надела, они ей показались похожими на орудие пытки. Её лапы… То есть ноги, привыкли к свободе. Когда ведьма вышла из комнаты, босая, одетая под мальчишку, Драко даже не взглянул в её сторону.

— Иди за мной. — приказал он и быстро зашагал по мрачным коридорам.

Волчица поспешила следом.

— Что у нас на завтрак? — попыталась заговорить она, вкладывая в свой вопрос толику издевательского сарказма, но в ответ ей прилетело только его отрывистое дыхание.

*

Драко не мог смотреть на неё спокойно. Эта женщина вызывала в нем бурю эмоций. От убийственной ненависти до желания трахнуть её так, чтобы она ходить не могла.

Всю ночь он ворочался в своей кровати, которая почему-то стала казаться очень неуютной и холодной. Заставлял себя заснуть и отгонял непотребные мысли. О ней.

Грейнджер будто отравила его своей мощной сексуальной энергией. В этом было что-то тёмное, магическое и животное. Драко никогда не сталкивался с такой силой.

Он закрывал глаза в надежде забыться, но она тут же начинала танцевать под веками, голая. Стонала и извивалась, поедая его голодным взглядом. Трогала его своими маленькими горячими ладонями, и он плавился под ними, ощущая внутри обжигающую лаву.

Драко не выдержал. Женщины у него не было давно. С тех пор, как умерла Астория. Его траур продлился несколько лет, а после он уже и не хотел ничего. Пока не пришла кровожадная Героиня. Свалилась на его голову и свела с ума за один миг. И как бы он не ненавидел себя за это, его рука легла на взбудораженный член, и Драко делал с ним то, что привело его к желанной разрядке. И сколько бы он не пытался вспомнить образ жены, с каждым движением кудрявая обнажённая ведьма все сильнее впивалась в его воображение. Он кончил, вспоминая её упругую грудь, а на языке появилось стойкое ощущение, что он только что облизывал нежную кожу, пахнущую полевыми цветами.

Драко уснул, ненавидя и ругая последними словами и себя и Грейнджер. Себя — за слабость, а её — за бесцеремонное вторжение в его жизнь и его сознание.

А утром ведьма предстала перед ним в ярком свете люстры, и Драко показалось, что на кровати расцвел неизвестный миру экзотический цветок. Грейнджер светилась странным причудливым рисунком — её кожа, как оказалось, была хаотично порезана тонкими белыми шрамами. Особенно лодыжки и запястья. Словно она хлестала себя по ним. Только потом в голову пришла мысль, что это скорее всего раны от острых веток деревьев. А красный шов на её тонкой талии — от его копья. Но больше всего его заинтересовала её левая рука.

Ночью в пылу похотливого бреда он и не заметил, что предплечье кудрявой ведьмы, то самое, где тётка Белла вырезала клеймо «грязнокровка», еле заметно мерцало красным. Драко точно помнил — пострадала её левая рука, потому что картина того дня, как молния вспыхнула в мозгу, словно это случилось вчера. Он хорошо помнил жёстокий смех сумасшедшей тётки и отчаянные вопли Грейнджер, пробивающие тревожную тишину Малфой-мэнора. На секунду промелькнула мысль, что бывшая гриффиндорка пришла в его дом только с одной целью — отомстить за прошлое.

Но это было бы очень странно после стольких лет. Да и не логично, ведь они сами со Скорпиусом притащили её волчье огромное тело к себе во двор.

Если только она не внушила им это при помощи своей дикой магии.

Драко хотел бы рассмотреть ближе её предплечье и понять что происходит, почему оно мерцает. Но сдержал свой порыв. Трогать Грейнджер, после ночных фантазий о ней было бы предательством по отношению ко многим людям. К Скорпиусу, к Астории и к себе.