Проклятие Аламзара

Золотистая стрелка часов неумолимо приближалась к четырём, но Денис не замечал времени. Стоя рядом с могучим рыжеволосым рыцарем, который в одной руке держал здоровущий топор, а в другой - громадный треугольный щит с тремя львами, он смотрел на колонну всадников. Вместе с Ричардом Львиное Сердце Денис собирался в крестовый поход. Предвкушая великие битвы и грандиозные победы, он не услышал, как в комнату вошла бабушка. А вот белая крыса Мотя, безмятежно спавшая на учебнике алгебры, проснулась и, виновато взглянув на Марию Антоновну, поспешно шмыгнула за стопку книг. Бабушка посмотрела на часы, на раскрытые учебники и тетради, на лежащую поверх них книжку и укоризненно покачала головой: на этот раз благие намерения внука быстро сделать уроки разбились о третий крестовый поход. Мария Антоновна тихонько кашлянула, и войско крестоносцев во главе с их венценосным предводителем растаяло, как дым. Денис разочаровано сморщился и захлопнул книгу:

- Я почти дочитал главу. Ещё чуть-чуть, и я сам бы…

- Знаю я твоё чуть-чуть, - строго перебила его Мария Антоновна. - Сделаешь уроки, и путешествуй на здоровье. Всё равно Ричард без тебя далеко не уедет. - Тронутое морщинами лицо расплылось в добродушной улыбке. Мария Антоновна ласково взлохматила короткие пшеничные волосы внука, и он, недовольно мотнув головой, с нарочито деловым видом потянулся к портфелю. Но тут дверь распахнулась, и в комнату с воплем ворвался его старший брат Вадим:

- Ты опять стащил мои диски?!

- Я?! - Денис в негодовании вскочил, а Мотя высунула из-за книг острую мордочку, возмущённо пискнула и спряталась обратно. - Сколько раз тебе повторять: не нужны мне твои диски! Я не слушаю твою дурацкую музыку!

- А кто две недели назад стащил у меня "Зверей"?! - наступая на брата, прокричал Вадим.

- Это было один раз!

- Прекратите! - сердито воскликнула Мария Антоновна. - Негоже ссориться из-за куска пластмассы!

- Но я обещал Серёге принести их!

- Так ищи лучше. В твоём бардаке не то, что диски - слон потеряется! - укоризненно сказала бабушка.

Вадим обиженно поджал губы.

- Я точно знаю, где и что у меня лежит, - проворчал он и, гордо вскинув голову, вышел из комнаты.

Денис победно хмыкнул, достал из портфеля пенал и вопросительно посмотрел на бабушку. Бледно-голубые глаза Марии Антоновны насмешливо сверкнули:

- Ухожу, ухожу. Надеюсь, к приходу родителей, ты разберёшься с уроками.

- А то! - Денис покосился на книжку о Ричарде.

- Вот и замечательно. А я, с твоего позволения, полистаю сей увлекательный труд. - Мария Антоновна сунула драгоценный том под мышку и направилась к двери.

Денис проводил бабушку страдальческим взглядом и, тяжело вздохнув, раскрыл тетрадь. Мотя, словно сочувствуя другу, вылезла из-за книг и забралась ему на плечо. Денис погладил её по белоснежной спинке, взял ручку, написал в тетради число, номер задачи и широко зевнул. На него вдруг накатила тяжёлая непонятная сонливость. Не в силах преодолеть её, Денис прикрыл глаза, но тут же открыл их и уставился на шариковую ручку, которая медленно таяла в его руке. Вслед за ручкой стали исчезать учебники, тетради, стол, кровать, шкаф… Мотя тревожно заверещала и юркнула под рубашку приятеля.

- Что за ерунда? - испуганно прошептал Денис, хотел вскочить, но неодолимая сила вдавила его в стул. Комнату поглотил лохматый молочный туман. Денис в ужасе сжал кулаки, зажмурился и… услышал приятный мужской голос:

- Здравствуй, мой юный друг!

Осторожно открыв глаза, Денис с опаской взглянул на невысокого пожилого мужчину в длинных широкополых одеждах, отороченных снежно-белым мехом. В его чёрных с густой проседью волосах сиял широкий золотой венец, а смуглое продолговатое лицо с прямым носом, тонко очерченными губами и аккуратной бородкой клинышком было исполнено достоинства и величия. Денис опустил глаза и ахнул: его стул висел в пустоте. Незнакомец в длинных одеждах тоже висел в воздухе, но, в отличие от Дениса, не испытывал при этом никакого волнения.

Крепко вцепившись в стул, Денис с дрожью в голосе спросил:

- Где я?

- Между мирами, - доброжелательно улыбнулся незнакомец. Его большие тёмно-карие глаза смотрели приветливо и, в то же время, оценивающе. - Точнее, в тоннеле между Землёй и Неймором.