Проклятие Гензеля и Гретель - страница 7

— Я пыталась защитить тебя от этого, Гретель, в надежде, что мне никогда не придется рассказывать тебе о том, что случилось на самом деле. Надеясь, что все наладиться, и Гензель, в конце концов, вернется. Но ты права. Нужно что-то предпринять. Если ты собираешься идти за братом, то должна все знать, чтобы увеличить шанс на выживание.

В жилах застыла кровь. Выживание. Неужто Сабина думала, что я могу умереть, ища Гензеля? Может, она думала, что он уже мертв?

Сабина взяла мою холодную руку своей дрожащей.

— Могу ли я как-то разубедить тебя? Так же, как я хочу увидеть Гензеля снова, так же я боюсь, что ты уйдешь за ним, и я больше никогда не увижу тебя.

Внутри все сжалось, и стало тяжело дышать. Была ли я готова к этому? Нет, не была. Но я бы не смогла просто сидеть и притворяться, что у меня никогда не было брата.

— Мне нужно помочь Гензелю.

Я задолжала ему. Если бы я была сестрой получше, он бы, возможно, еще оставался здесь.

Сабина кивнула.

— Понимаю.

— Скажи, — начала я до того, как она успела бы передумать, — что ты знаешь о ведьме?

К моему удивлению, она достала письмо и дала мне. Нет, не письмо — контракт.

Сим, я, Магдалена Джагер, подписываю это связующее соглашение. Когда мой ребенок родится, он будет освобожден из Патмоса и будет доставлен в Зивальд, где его воспитают в безопасной среде. Взамен, он будет передан ведьме Росвите в свой семнадцатый день рождения и станет ее верным слугой до конца своих дней. Как мать своего еще не родившегося ребенка, я принимаю это обязательное решение за него.

Внизу стояла подпись моей матери. Я прочитала письмо еще два раза, но все равно оставалась в недоумении. Почему мать говорила о Патмосе, острове-тюрьме, куда ссылают опасных преступников?

— Объясни, что это значит.

Сабина сводила руки вместе и разводила их несколько раз перед тем, как сказать:

— Твоя мать отбывала там наказание. Ее обвинили в предательстве короны.

Мгновение я сидела совершенно неподвижно, слишком шокированная как-то отреагировать. Затем во мне возник вопрос.

— Как? Почему?

Сабина тяжело вздохнула.

— После женитьбы твоих родителей, твоего отца призвали в армию. Он вернулся с серьезными ранениями. К тому времени, твоя мать уже вынашивала ребенка. Ее беременность была не из легких, и она боялась растить ребенка сама, поэтому она попросила твоего отца больше не покидать ее. Он согласился. Тем не менее, вскоре пришло письмо, призывающего его снова вступить в армию. Отчаянно боясь потерять отца, твоя мать скрыла от него письмо. Когда выяснилось, что она вмешалась, твой отец был призван, а она сослана на Патмос. Она стала примером многим женам, которые пытались остановить своих мужей от службы в армии в те сложные времена. Твоя мать была на большом сроке беременности, когда ее забрали и сказали что, хотя ее ребенок и не принимал ошибочного решения, он тоже будет наказан и будет вынужден жить в тюрьме первые семнадцать лет своей жизни. И если будет хорошо себя вести, то потом его освободят. Понятное дело, твоя мать не хотела такого детства для вас. Она понимала, что это лишило бы вас нормального жизненного опыта и направило бы по неверному пути, после многих лет в окружении преступников. Она хотела подать апелляцию королю из тюрьмы. Не знаю, подала ли. Она обещала писать из тюрьмы, но я не получила ни одного письма. Тюремный надсмотрщик не давала ей ни пера, ни чернил, и рвал ее письма. Я не могла попасть в тюрьму, но поклялась забрать вас, когда вам исполниться семнадцать, и направить вас по верному пути.

— Однажды я проснулась из-за детского плача. Ты и твой брат были оставлены под моей дверью в корзине. — Она указала на письмо: — Оно было спрятано на дне корзины под шерстяным одеялом. Контракт напугал меня, но звучал так абсурдно, что я надеялась, он был ошибкой, или что ведьма забудет об оплате. Я считала, что семнадцать лет были большим сроком и, хотя, очень любила Гензеля, я не видела, что делало его особенным или достойным работать на ведьму, которая обладала магическими способностями и могла творить что угодно. — Она сделала паузу. — Было так тихо, я обманывала себя, веря в то, что она забыла о нем.