Проклятие из рук в руки - страница 2

– А что такое кефаль? – спросил он.

Получилось неожиданно громко. Класс дрогнул от хохота. И к его фамилии Рыбак присоединилась вполне логичная приставка Кефаль.

Сосед амебного Мишку волновал. Под его насмешливым взглядом он открывал учебник и тщательно списывал примеры, стараясь не заминать уголки тетрадей и не смазывать кулаком чернила. Он даже сделал один раз домашнюю работу. И хотя у него ничего не получилось, это событие его самого потрясло.

Неделя прошла в быстрых девчоночьих взглядах, мальчишеском недовольном сопении и ровном голосе новенького, легко отвечающего на любой вопрос по любому предмету.

А потом случилось неожиданное.

Посередине урока литературы, когда Варвара Виленовна с жаром объясняла классу ценность «Слова о полку Игореве», Мишка вдруг оторвался от изучения подков лошади князя Игоря, изображенного на иллюстрации в книжке, и медленно полез в свой рюкзак.

Севка уже достаточно освоился в классе, чтобы на уроках безнаказанно читать под партой толстые энциклопедии. Поначалу Мишкино движение он не заметил. За неделю Кефаль не совершил ни одного жеста, после которого стоило привести угрозу в исполнение – побить его. Наоборот, Мишка либо держался в стороне, либо задумчиво глядел в окно, либо подрисовывал очередному литературному персонажу усы.

Но тут все изменилось. Варвара Виленовна, устав рассказывать, вызвала Тараканова читать наизусть отрывки из «Слова». Севка кивнул, прогнал назойливый чуб с глаз и встал. Все с готовностью принялись слушать. Первую минуту Тараканов не разочаровывал благодарных слушателей. Хорошо поставленным голосом, он рассказал о трансформации мысли древнего сказителя, а потом вдруг замолчал.

Варвара Виленовна, кивавшая в такт его словам, удивленно подняла глаза.

Дальше все произошло мгновенно. Севка подпрыгнул, упал на колени и полез под парту. Послышались звуки борьбы. В воздух взлетела синяя зажигалка. Грохнула, опрокидываясь, парта. Бледный до синевы Севка за грудки выволок в проход Мишку. Кефаль сучил ногами, пытался царапаться, даже что-то хрипел. Но слов разобрать было нельзя. Сейчас он был очень похож на ту самую рыбу, что Костя в песне привозил в Одессу.

Тараканов вдруг отбросил от себя покрасневшего от натуги Мишку.

– Убирайся! – завопил он и с размаху врезал Кефали по лицу.

Мишка обмяк и долгую секунду тупо хлопал ресницами, глядя на взбесившегося соседа.

– Прекратите! – крикнула Варвара Виленовна, хотя никакой драки уже и не было. – Тараканов, что такое?

– Это наше дело, – прошептал Севка, трясущейся рукой касаясь распухшей губы.

Ничего не понимающий Мишка подхватил свой рюкзак и бросился вон. Севка поднял забытую соседом зажигалку и сунул ее в карман.

– Ладно, – Варвара Виленовна строго посмотрела на класс. – Объясняться будем потом. Продолжаем урок.

Севка наклонился за упавшей энциклопедией и незаметно для всех провел рукой по лодыжке, на которой болезненно пульсировал след от ожога. Пока Тараканов читал сказание, залезший под парту Мишка поднес к его ноге зажженную зажигалку.

На перемене класс возмущенно гудел. Улыбаясь своей фирменной ехидной улыбочкой, Севка слушал претензии ребят и молчал.

– Скажи ты наконец что-нибудь! – не выдержала нетерпеливая Валька. – Что там у вас произошло?

– Ничего не произошло. – Севка сидел на столе и беззаботно качал ногой. – Мы с Кефалью поспорили, подеремся мы на уроке или нет. Я выиграл.

– Неубедительно, – покачала головой Варвара Виленовна, уходя вместе с Севкиным дневником.

Мишка появился в классе к концу уроков. Они с Севкой тихо пережили географию, пока на алгебре не выяснилось, что у Тараканова нет домашней работы.

– Я тетрадь забыл. – На Севкином лице не дрогнул ни один мускул. Хотя в душе у него клокотал ураган. Тетрадь он не забыл, она у него была. До последнего урока. А потом испарилась.

Класс замер, зная, насколько строг математик Сергей Юрьевич к подобным вещам.

– Ну что ж. – Математик нехорошо улыбнулся. – Иди к доске. Раз ты все решал, тебе несложно будет повторить уже выполненное задание. – Слово «выполненное» он особенно подчеркнул.

Севка легкой пружинистой походкой подошел к доске и стал быстро решать. Он написал уже почти все, когда что-то его остановило.