Проклятие принцессы - страница 9
Я ни разу не встречалась с Па, пока он не ушёл из армии Влада Цепеша и не присоединился к венгерскому Чёрному Легиону. Тогда мне было около девяти лет. Он остановился на ночь в гостевых комнатах при аббатстве, встретился со мной на полчаса и позволил монахиням убедить себя, что я лгунья на грешном пути. Он так и не забрал меня, пока не бросил военную службу, спустя пару лет; тогда он почти насильно забрал меня от сестры Аники, чтобы я ездила за ним, пока он будет возделывать сады богатым вельможам.
В первый год я его ненавидела. Он относился ко мне, как к лгунье (ведь его в этом уверила настоятельница), и за малейшую неправду набрасывался ястребом. Так всё длилось, пока мы не заключили шаткое перемирие: я поклялась, что никогда не стану ему лгать, а он пообещал верить моему обещанию и тому, что я говорю правду. Думаю, нам обоим было тяжело сдержать эту клятву, но мы оба ни разу её пока не нарушили.
В общем… Да, я не была проклята. Я не оказывалась в ловушке каждую ночь с моими сводными сёстрами — и что ещё лучше, ни Марикара, ни Лакримора не были моими родственницами! — но мне хотелось сказать: «Нет, принцесса Отилия, я понятия не имею, насколько счастлива. А вы? Вас когда-нибудь били плетью перед всем монастырём за безобидную ложь? Вы когда-нибудь голодали сутками, потому что солдаты вашего собственного королевства подожгли при отступлении пшеничные поля? Вы когда-нибудь не спали по ночам, потому что приверженцы другой веры обстреливали ваш дом?»
Но я удержала язык за зубами и прошептала:
— О да, я действительно счастлива. А по чему вы больше всего скучаете из прошлой жизни, принцесса?
Она покраснела от кончиков ушей до прячущейся в вырезе шеи.
— Ой, — выдохнула она, словно я уколола её булавкой. — Конечно, по своей семье.
— Но вам же позволено видеть семью.
— Моя мать, братья и сёстры раньше приходили увидеться, но мой отец…
Принцесса замолчала, и я видела, что эта тема для неё болезненна. Отец, который её вырастил, но который, скорей всего, и не был её биологическим отцом, если вспомнить то, что мне когда-то рассказывал о рождении принцесс брат Космин…
— У мужа моей матери, — осторожно исправилась Отилия, — есть мельница недалеко отсюда в Моаре. Эта самая прекрасная деревушка на свете. Мельница стоит прямо в разветвлении реки Брадет; её правый рукав приводит в движение наше мельничное колесо, а левый охлаждает работы кузнецов. Мы часто взбирались на чердак и смотрели сквозь яблоневый сад на искры в кузне. Владельцы мельниц всегда выращивают яблони, потому что они быстро растут, а их древесина достаточно крепка для создания мельничных механизмов, — пояснила Отилия, и по её щеке прокатилась крупная слеза. — Я скучаю по запаху костра из яблоневых деревьев…
— Ты закончила прихорашиваться, Отилия? Отпустишь травницу? — голос принцессы Терезы резал острее ножа.
— Я готова, сестра, — спокойно ответила Отилия, словно и не плакала пару секунд назад. Она кивнула мне, и я поспешила поднести Терезе её остроносые туфельки.
Наконец, после долгих примерок, принцессы были готовы к ужину. Они вышли длинным строем из Восточной башни, приподнимая подолы платьев. Для меня всегда было загадкой, как все знатные женщины не погибли ещё сотни лет назад, зацепившись острыми носами туфель за длинные платья. Но принцессы, похоже, неплохо с этим справлялись.
Бети вздохнула с облегчением, когда вышла последняя принцесса, и медленно двинулась по комнате, убирая мусор, оставшийся после прихорашивания двенадцати девушек.
Я меня появилась хитрая идея.
— Похоже, ты устала, — сказала я служанке. — А мне в гербарии практически не приходится убирать, так что я бы с удовольствием подмела здесь всё. Как ты смотришь на то, чтобы найти кровать и отдохнуть, позволив мне позаботиться о покоях принцесс?
Это было так просто. Бети сразу согласилась, напомнив мне, что когда вернуться принцессы, а я соберусь уходить, дверь надо закрыть, и убежала, не дав мне опомниться.
Конечно, стоило ей уйти, как я тут же пожалела о своём порыве. Надо было сначала подождать, чтобы она отмыла три четверти комнаты, а потом уже предложить закончить самой.