Проклятие зверя: 3 дочь, 13 невеста - страница 19

Рагнар

Я стоял поодаль и следил за очередной выходкой младшего брата. Мне пятнадцать вёсен минуло, ему всего тринадцать. У нас разница была несколько лет, но зато Вагр был законным отпрыском Дагра, я лишь нагулом, которого отец хоть и признавал, но не узаконил браком с моей матерью.

Страдал ли из-за этого?

Если только в детстве. В глубоком и далёком, но потом смирился и отпустил ситуацию. Я просто приспосабливался и жил…

А брат был наглым, дерзким и куда более сильным в отличие от остальных хвостов нашего возраста. Главный заводила и подстрекатель. Ему с детства нравилось на меня натравливать толпу, а потом смеяться, когда я избитый в мясо приходил в себя.

Нередко склонялся и ржал в лицо:

— Может, сдохнешь, и мне не придётся больше думать, как отец нагулял такого слабака?

Кретин! Не знал, что именно он меня закалял и делал сильней. Со временем я всё чаще выходил из драк победителем: научился отбиваться не только от одиночек, даже старшего возраста — благодаря таким тренировкам я лихо управлялся с двумя-тремя свояками.

И если брата пинали лучшие вояки стаи, в том числе и отец, то я учился всему сам. Своими ошибками, синяками, кровью. Зато быстрее обучался и старался однотипных ошибок не допускать.

А брат кидался на одни стены, пока их не прошибал. И упирался до последнего, даже если был неправ. Это видели все, знали — все, и пророчили ему роль вожака опосля Дагра. Я не вмешивался. Мне больше нравилось наблюдать за всем со стороны. Подмечать мелочи, думать своими мозгами и решения принимать, исходя из своих целей. Пусть ошибочных, неверных, кривых, но зато МОИХ! Потому я и был — тенью младшего брата.

Меня это устраивало. Я вообще в отличие от брата не любил внимание и толпу. Давно уж привык жить сам по себе. И не тут, и не там… нигде и везде. Пришёл-ушёл… И отец к этому привык. Ни разу не волновался: не спрашивал куда ухожу, откуда возвращаюсь. Но Альфа точно знал, что всегда мог на меня положиться — я всегда делал то, что он велел, потому ко мне и нареканий не было. Но я никогда не бросался выполнять поручение сломя голову, любил задавать вопросы, если в чём-то сомневался, уточнял, чтобы видеть картину целиком.

И на брачный гон я места не просил. Меня это не интересовало. Я помесок! Хоть и сын Альфы, но мы давно поняли, что я не такой как Дагр. Я не такой, как другие. Я иной… как бы этого не скрывал, как бы не отмалчивался.

И отец не отрицал, что младший больше походил на роль вожака. В нём непререкаема кипела кровь Родена, и оттого он был его гордостью, да только Альфа не был в курсе всех проказ Вагра, а младший входил в пору становления воином и в его кровавых играх часто были люди.

А ведь меж нами давно было оговорено, что люди и волколаки живут в мире. По крайней мере, открыто не воевали, ведь отпусти мы с цепи своих Зверей, людское поголовье вновь проредится до грани вымирания. Мы же пообещали их не трогать без нужды.

И только Вагру было не до правил. Он утверждался на землях, кичился силой и запугивал людей без надобности.

— Вот, — рыкнул Альфа, махнув дланью на мелкую невесту. Она уж полностью выбралась из куля трепок, и голая по земле ползком добралась до Вагра с Дагром.

— Она сама тебя выбрала, — с кривым оскалом хохтнул отец, припечатав младшего сына прямым взглядом.

— Надеюсь к её взрослению, стае надоест выискивать не пойми какую девку, а мы вернёмся к тому, что делало нас великими! — продолжал огрызаться Вагр.

— И обречёнными, — голос Альфы смахивал на рык. Те, кто стали свидетелями перепалки, заворчали недовольно.

Никому не нравилась быть просто могучей расой. Величие было в крови, и каждый клык мечтал о славе и добыче. Но урок за вседозволенность и самодовольство был куда ощутимей. Все понимали, что лучше такой порядок и возможность жить, чем короткое величие предков.

Потому амбиции молодого волколака пугали и возмущали.

И пока Альфа был щитом, той не свергаемой стеной, на которую стая равнялась. И шептались за спиной Альфы — было бы хорошо, ежели бы Дагр до своего ухода с поста Альфы сыну не только кровь древнего рода передал, красоту, силу, но и умение видеть дальше подростковых амбиция и задатка пустоголового хищника.