Проклятие зверя: 3 дочь, 13 невеста - страница 4

— Мать не спасти, так хот может дочь твою смогу у богов отвоевать, — потребовала, тяжко дыша, словно в загоне бегала.

Дал, что просила, а потом заметался в агонии Альфа, волосы на голове драл, рычал на всех, кто под руку попадался, и лекарку на куски растерзал, когда она в крови вышла с поникшей головой и сообщила:

— Ты прости, но дочь твоя уж была мертва…

Глава 2

Зверь ворвался в комнатку, где любимая была, и застыл перед ложем. Никогда его не отвращала кровь и мёртвая плоть, но от вида бездыханного тела Карры в кровавом месиве не то кишок, ни то вывернутого наизнанку чрева, рассудок его помутнел. Роден крушил, что попадалось, выл от горя, проклинал старую ведьму, умертвившую его пару, а потом упал обессиленный на колени перед ложем, уткнулся лбом в руку мёртвой жены и погрузился в боль свою.

Теперь Зверь сполна познал, что значило терять часть себя — ту, кто отразилась в нём, проросла в его сердце, заполнила душу, а теперь… Сердце умирало, душа была разодрана в клочья… и мысли лишь к мести лютой сводились.

Долго не выходил. Всяк страшился нарушить покой Альфы, но когда уж погребальный ритуал было необходимо совершить, дабы душа Карры смогла найти своё место в другой жизни, близкий Альфе волколак — Тагой, решился заглянуть.

Напомнил о кострище, о том, что пора выходить, а не то стая волноваться начнёт. И Альфа дозволил готовить место. Сам любимую отнёс и запалил сам.

Многочисленное племя заполонило площадь. Все прощались с мудрой супругой Альфы. Почти не видел никого Роден, скользил пустым взглядом по головам и лицам, а мысли его занимала лишь боль и жажда расквитаться с «Культом проклятых».

Пока языки пламени облизывали хворост и сучья, помост с любимой в сознание врезался голос одного из приближённых волколаков:

— А где щенок? — тихий, но именно этот вопрос заставил очнуться от душевного пекла. — И вторая повитуха… — Альфа на миг завис, соображая, почему он упустил этот момент.

— Сбежала, поди, — отозвался другой голос и тут молния протрезвления в голову ударила:

— Найти и привести! — Альфа рыкнул так громко, что стая пошатнулась от властности его голоса. Родену даже не пришлось пояснить кого. Троица болтливых волколаков, едва вошедших в пору взрослой жизни, кто вот-вот должен будет познать свой первый в жизни брачный гон, а потом и вкусить плоти врагов на войне, метнулась прочь, испуганными псами.

Больше ни слова не сказал Альфа. Терпеливо ждал окончания ритуала.

— Нашли, нашли… нашли… — по рядам волколаков, кто под стать вожаку выстаивал подле кострища, не смея уйти без дозволения, летело-шелестело с нарастанием, пока не достигло Родена.

— Сюда её! — бросил приказ.

Деву тощую в ноги ему швырнули. Роден окинул человечку взглядом суровым, смутно вспоминая, что и правда её видел, крутящейся в комнатке Карры. Снующей туда-сюда.

— Ты кто? — чётко, словно удар хлыста прозвучало.

— Варка, — страшась поднять голову, всё также в подобострастной позе на земле лежала и всхлипывала дева. Одежда лоскутами свисала, тело в крови и ранах — волколаки в догонялки с ней поиграли. Ну хоть не растерзали, есть с кого ответ потребовать. — В ученицах у бабки Софы была, — заикалась молодуха.

— Что с моей дочерью? — обрушил то, что снедало больше всего.

Человечка вздрогнула опасливо, очи несмело воздела:

— Как что? — Крупные слёзы по щекам катились.

Не хотел Альфа надеяться на лучшее, что жива дочь, но сердце его забилось мощно и яростно.

«Обманываться нельзя, — убеждал себя. — Обманчивые надежды могут стать страшным ударом». И он прозвучал.

— Померла… — Варка носом шмыгнула.

— ГДЕ? — Роден порывисто шагнул к девке впритык, молодуха шарахнулась, точно Зверя лютого увидала, ведь так и было, но Альфа быстрее был и злее, навис горой: — ОНА?

Заметался испуганно взгляд Варки.

— Где??? — рыкнул грубее Альфа и ученица бабки Софы выпалила:

— Похоронила.

Повисло глухое молчание, площадь накрыла пугающая тишина. Словно застыли все: никто из волколаков не дышал, ветер перестал дуть и кроны деревьев шевелить.

— Что ты сделала? — уточнил Роден.

Девка боязливо всхлипнула, глазищи на Альфу подняла, уже готовая на смерть кровавую и болезненную.