Проклятие Звёздного Тигра. Том II - страница 7

— Я думал… — у Энтиса перехватило дыхание, — что ты очень смелый.

— И сумасшедший. — Вил усмехнулся: — Смелый? Ох, Энт, совсем наоборот. Они убили бы Лили, а я и с нею-то жил с трудом, а без неё только до речки бы и дошёл. Чем я рисковал? — он коротко рассмеялся. — Ты подарил мне жизнь, а потом и Чар. Жертва! Энт, послушай. — Он схватил друга за плечи и крепко сжал. — Если б ты не испугался ни на секундочку — был бы, во-первых, полным идиотом, а во-вторых, трупом. Они ж сами тебя боялись! У того, с ножом, руки тряслись. Ты бы рванулся, я в кустах зашуршал — и нож был бы в тебе. У них глаза были дикие. Выпили лишку или дрёмы нажевались, вот и напали. Таких надо бояться! Это не трусость. Не позор. Позор — это если бы спятивший придурок зарезал тебя в двух шагах от дома из-за тупой храбрости! Понимаешь? Мерцанье, хоть теперь-то ты понимаешь?!

…Энт уткнулся лицом в мою куртку. Получилось, что я его вроде обнимаю. Мама меня обнимала, и делалось хорошо, даже если всё было очень-очень плохо… Я осторожно коснулся его волос. Странное чувство: будто всё правильно, и не кого-то чужого я пробую приласкать, а родного, совсем как мама.

— Та крохотная капелька страха не стоит такой бури, Энт. Знаешь, мама говорила: трус свои страхи бережёт, растит и поливает, как цветы, и бежит, куда они погонят. Каждый когда-то встречает свой страх. Трус поддаётся ему. А смелый борется. Но всякого можно чем-то напугать.

— Рыцаря?! — с отчаянной ноткой воскликнул Энт из куртки. И, кажется, всё-таки всхлипнул.

— Да кого угодно. — Его волосы были мягкие, как шёлк. — Ты самый настоящий Рыцарь. Ты умеешь быть честным. Можешь сказать: я виноват. Признаться в чём-то неприятном. Даже наказание просить. И вообще ты говоришь, что думаешь. Трус этого не делает, Энт. У тебя смелости на десятерых хватит.

Белокурая голова под моей рукой протестующе дёрнулась. Но от куртки не поднялась.

— Ты позволил бы им убить меня? — глухо проговорил он. — Просто смотрел бы?

— Они бы сразу не убили. Я дождался бы, пока он уберёт нож… он бы убрал, с ножом-то неудобно…

Видение того, что именно тому мерзавцу было бы неудобно проделывать с моим другом с ножом в руке, хлестнуло меня молнией по глазам, и вновь Кружево запело… грозно… закричало… Нет! Не сейчас!

— Вил, я не смог бы жить… после. Ты умер бы совсем напрасно. Нас обоих спас только твой Дар, да?

— Я видел смерть, Энт. — Я глотнул. В горле было сухо. — Твою. Так близко. Пустую, бессмысленную. Я-то умер бы, сражаясь за друга. А ты — просто так. Энт, я не знаю смерти страшнее, чем просто так. Вот страх-то и разрушил ту стену. Вот мы и живы. Не Дар, а страх мой нас спас.

Он отстранился и долго высматривал что-то во мне, хмуря брови. А я почему-то начинал злиться.

— Но, Вил, остаётся твоё Пробуждение. И мой долг.

— Ты оглох? Или не слушал? Я мечтал о Пробуждении. И никаких долгов. И хватит об этом!

— У тебя нет учителя, — тихо напомнил он.

— Ну и радуйся. Сам же говорил, лучше мне умереть, чем найти учителя-Магистра!

Энт вздрогнул. Я, как назло, тут же припомнил: здоровенная лапища с маху бьёт его по лицу, и его голова бессильно дёргается от удара. Боги, ну почему мне так трудно быть человеком всё время?!

— Я и без Магистров обойдусь. Ведь самые первые вейлины как-то обходились. Значит, и я смогу.

— Мы же о них ничего не знаем! Чем они кончили? И какова была цена?

Ну точнёхонько мои мысли! Он понял мою усмешку по-своему и заволновался:

— Я не просто так расспрашивал, ты увидишь! А долг… он всё-таки есть. Ты мне вернул больше, чем жизнь. — Он внимательно смотрел мне в глаза. — Желание жить. Смысл… наверное, даже радость. Нечто подобное может отнять у тебя Пробуждение, верно ли я понял?

Я облизнул губы. Как крепко держит его взгляд… не вырвешься, ничего не утаишь…

— Вроде того. Жизнь в Сумраке теряет цену, если тебя непрестанно дразнят тени Мерцания. Будешь ловить их, вслушиваться… перестанешь по-настоящему жить, если не наступит Исход. А после Исхода люди ощущают обе грани Сущего вместе, и песни Кружев не мешают им радоваться звукам Сумрака.

Я помедлил.

— Я научусь. Ты за меня не бойся. А насчёт жертв и обмана — этого не было, Энт. Значит, нет причин для наказаний и искуплений. Ты можешь просто поверить мне и забыть о всяких дурацких долгах?