Проклятие Звёздного Тигра. Том III - страница 3
— Не сердись. Я не хотел обидеть. Чему я верю, неважно, просто уйти… слишком больно. Как если б тогда упала минела. — Энтис с несчастным видом отвёл взгляд. — А ты поступай, как считаешь нужным.
Если посмею. Ах, мой Шер, я-то не Рыцарь! Ни Заповедей, ни дома — только голос, Дар и минела. Да ещё — чудом попавшая в руки Книга Семи Дорог… и Энт Крис-Тален. Энт, пока ещё рядом…
— Согреть бы её надо, — пробормотал он, становясь на колени рядом с девушкой и касаясь её руки. — Она такая холодная. Ну чего ты сидишь, как камень, давно бы уж огонь развёл…
Делали всё: растёрли ледяные руки и ноги, смочили губы водой, подожгли олений мох — вонь пошла жуткая, оба кашляли и обливались слезами, но она не проснулась. Вил капнул ей в рот соком неситы. Энтис хмурился, но не мешал: кто ж не очнётся от подобной мерзости на языке! Но нет, не помогло…
— Ещё мы не запихивали её в костёр. — Вил с отвращением покосился на тлеющий мох. — Попробуем?
Энтис медленно сосчитал про себя до десяти и разжал кулаки. Не хватало поссориться из-за шутки.
— Энт, а ты не мог бы помечтать попозже? Или она тебе уже надоела? Правильно, чего зря возиться.
— Тебя и не заставляют, — процедил Энтис. — Отойди и сядь в сторонке. На минеле поиграй.
Вил бархатно рассмеялся. Энтис явственно услышал утробное рычание бира, терзающего жертву.
— В сторонке-то ты уселся, Рыцарь. Понятно, жалеть и вздыхать — оно приятнее, чем ручки пачкать.
— Заткнись, а? — вспыхнул Энтис, окончательно потерявший терпение. — Думай, что несёшь!
— Да, милорд, — промурлыкал Вил. — Ты у нас главный спаситель, а моё дело помалкивать, верно… Ну и как мне оживить её для вас, милорд? Что же вы молчите, милорд? Неужели вы не знаете, милорд?
— Если ты… — Энтис перевёл дыхание. — Да, я не знаю. А ты?
Бир притих и легко отпрыгнул назад на мягких лапах, мирный и ничуть не жаждущий крови.
— Возможно, но долго. Ну, или так… — и ладонью ударил её по щеке, а дальше была тьма с цветными узорами, голова болела, и очень болела челюсть, и лениво текли мысли: я до вечера не смогу жевать, ну почему он всегда бьёт так сильно, а если я потребую платы?.. а если я отвечу силой Чар, что тогда?
— Ты… как ты посмел?!
— Дурак, — вздохнул Вил. — Так в сознание приводят. Ну ясно, где уж тебе догадаться! Я просто люблю бить девушек по лицу. Можешь продолжать, но потом сам потащишь и мешок, и свою девчонку.
Энтис встал и прижался лбом к вязу. Если в ярости теряешь и самообладание, и разум, оскорбляешь друга и прекрасно знаешь: ты на его месте не простил бы… Вил запретил упоминать о плате, чего же он ждёт — слов, виноватых и умоляющих? Обещаний? Да, поверит он теперь твоим обещаниям!
— Куда её тащить? — пробормотал он, с усилием отрывая лицо от вяза.
— Да хоть в наш дом у озера… не тут же нам поселиться!
Вил затаил дыхание, с ледком в животе ожидая споров, — но, слава богам, Энт сказал только, что её-то донесёт, а мешок… и Вил с облегчённым вздохом забросил мешок на плечо. Шли долго (он знал: Энт не рисуется, а наказывает себя за тот удар, и не остановится, пока вовсе не выбьется из сил), и едва в небе блеснули звёзды, лёг и закрыл глаза. На Энта сейчас смотреть не стоит: сделает вид, что ничуть не устал, а не выйдет — расстроится…
Наконец-то чёртов Джалайн позади! Но близко, идти бы и ночью, летом ночи светлы от звёзд… Что думает Энт о нём и Чар-Вейхан? Мог и принять всерьёз, сам-то верит в Алфарина… Но нет, не Рыцарем надо быть, а полным идиотом, а Энт далеко не дурак. Чар-Вейхан — и девочка в лохмотьях! Смех один.
И, значит, попытка прикинуться ребёнком, верящим в сказки, провалилась с треском. И неприятной беседы не миновать. А потом? Гнев, новые пощёчины? Осыпающиеся в траву осколки доверия…
— Энт, ты спишь?
— Нет, — тихо сказал голос из темноты.
— Забудь. Я ведь сам напросился. Любого можно довести, если постараться. Ты ещё долго терпел.
Энтис прислонился щекой к его плечу, и несколько секунд Вил не думал ни о чём — просто грелся в тёплом дыхании друга.
— Я так всегда… если путь в тумане, пугаюсь и начинаю кусаться. Ядовитыми зубами, как мрики. И не хочу, а само с языка лезет… тебе не понять, ты не привык бояться.