Проклятое дитя.На пути долга - страница 27

Анна удивленно распахнула глаза, а рука невольно метнулась к единственно возможному предмету, о котором мог говорить беловолосый демон — кулону, что он подарил ей много лет назад, с которым она не расставалась ни на минуту. Который согревал ее особым теплом и надежностью, что вплетал в него Хасин при каждой их встрече. Согревал обещаниями, что демон давал ей, и выполнение которых она может потребовать в любую минуту.

— Зачем ты отдал его мне? — удивленно протянула Анна, рассматривая как-то по-новому красивое украшение в своих пальцах.

— Ты — моя самая большая драгоценность, — нежно улыбнулся ей Хасин, коснувшись ее личика ладонью. — К тому же воспользоваться этой вещью по назначению мне не под силу. Это просто украшение.

— Откуда он у тебя? — полюбопытствовала принцесса.

— Он был со мной всегда. Отец сказал, что это принадлежало моей матери.

— Ты никогда не рассказывал о ней, — задумчиво произнесла девушка, бросив на него взгляд.

— Я ничего о ней не знаю. Даже не знаю, кем она была, — хмыкнул спокойно демон.

— Тебе никогда не было интересно? — удивилась девушка, неверяще посмотрев на него.

— Нет, — честно ответил Хасин, пожав плечами и беря ее за руку, чтобы вернуться обратно. — Она умерла, когда я был младенцем нескольких дней отроду. Зачем мне знать ее, если я никогда не встречусь с ней?

— Но она подарила тебе жизнь.

— И я ей благодарен, — снисходительно улыбнулся девушке юноша. — Но и только. Я не буду терзать себя фантазиями на тему того, какой была бы моя жизнь, окажись она жива и находись рядом со мной. Я не буду представлять ее в своих снах, потому что ничего о ней не знаю. И это незнание дает мне покой.

— Я бы так не смогла, — задумчиво и рассеянно протянула Анна, бросив последний взгляд на волшебное место, в котором побывала, прежде чем они шагнули на ступени, подъем по которым скрыл от ее взора каменную арку и мутное пространство, оставив лишь свежесть моря в воздухе.

— Мы с тобой полные противоположности друг другу, — хмыкнул Бастард. — Ты светлая, чистая и невинная. Я — сама суть порока. Я демон, Бастард. Я жесток, эгоистичен и злобен — это моя натура. Я мстителен и хитер. Ты — сама доброта и прощение. Мы — как небо и земля.

— Ты не такой, — тихо прошептала Анна, остановив Хасина и заставив его посмотреть на себя.

Темноту пещеры и ступеней нарушала лишь пара светильников, но демон все равно видел, как смотрит на него девушка — с полной уверенностью, что знает его лучше, чем он сам себя. И скажи он ей сейчас, что она права — она поверит. Забудет все, что слышала о нем и читала, все, что знала и видела, очевидицей чего была. И будет верить ему. Но он всегда был честен с ней.

— Я уже говорил — 'не такой' я лишь с тобой. Больше никто не имеет привилегии видеть меня таким, каким видишь ты. Но это лишь потому, что ты дорога мне. Но я так же не хочу, чтобы однажды ты разочаровалась во мне сильно и резко, поэтому прекрати оправдывать меня в своих глазах — я далек от того совершенства, каким видишь меня ты. Верь тому, что слышишь и видишь, — после этих слов Хасин нежно коснулся губами ее лба, бережно прижав к себе приникшую к нему девушку.

— Я буду относиться к тебе так же — не зависимо от того, какой ты, и что я буду узнавать о тебе в дальнейшем. Ты никогда не разочаруешь меня. Я буду рядом, даже если весь мир отвернется, — тихо повторила Анна слова, сказанные не так давно Ринару, обнимая демона крепко-крепко, прижимаясь щекой к его груди, где впервые услышала сбившийся ритм сердца после своих слов.

Хасин не знал, что сказать и как реагировать на ее признание — даже обещание. Ее слова были искренни, а вера в него непоколебима. И он не переставал удивляться широте ее души и доброте сердца. Пожалуй, впервые в жизни демон возжелал стать лучше, чем он есть, ради того, чтобы оправдать эту веру в себя. Но это было мимолетное желание — реальность такова, что это непозволительно для него — стать лучше, мягче. Для него это равносильно слабости — дать своим врагам оружие и повернуться к ним спиной. А он слишком любит жизнь, чтобы так просто подвергать ее риску. И он слишком многим перешел дорогу, чтобы не думать об этом. И пусть он не жалел об это ни разу, ни секунды, ни мгновения, сейчас, на краткий миг — пожалел. Но лишь на миг.