Проклятое наследие [СИ] - страница 55

Но букет не произвел на Варика того эффекта на который рассчитывала Камилла. В нем не было ревности, не было злости, только сладкое чувство удовлетворения. Напомнив себе проверить доктора на предмет магии, Дэн вышел за дверь.

Прошло две недели. Даниэль все еще гонялся за неуловимым, даже для него, подставным магом. Тот слишком быстро менял место дислокации и когда Дэн приходил, того уже и след простыл, словно знал, хотя, конечно знал, он именно для этого и был нужен, водить за нос Охотника, пока Инквизитор занимается своим делом.

Камилле поручили дело об убийстве неизвестной женщины. Труп обнаружили на свалке, обезображен и сожжен, никаких следов, никакой возможности установить личность. Она увлеклась новым делом и не обращала внимания на бывшего напарника, или демонстративно избегала встреч и разговоров с ним. Вооруженный до зубов нейтралитет или полное безразличие, нарушаемое короткими перепалками из-за того, что кто-то положил бумаги на чужой стол или тем, что чьи-то рыжие волосы оказались в горячем кофе Варика. Он мысленно смеялся, но соблюдал навязанные ему правила этой детской игры.

Он очень устал. Постоянное использование дара в этом мире было утомительно и даже губительно. Лицо детектива осунулось, под глазами появились круги от недосыпа, а время утекало, словно песок сквозь пальцы. Неминуемо приближался день рождения Камиллы, а он был бессилен. Его это злило и не давало покоя, если она наследница, от него зависит теперь благополучие его мира, а он гоняется за магом, словно за зайцем и ничего не может с этим сделать. Инквизитор затихла, больше не было убийств, видимо, она действительно, опережала его и теперь просто выжидала. Мысли кружились у него в голове, напоминая стаю воронов над свежим трупом.

Новое утро. Ночью он опять не спал. Устало опустившись в свое кресло он тут же резко подскочил. На мягком сиденье удобно устроилась кнопка. Кэм нервно захихикала и спряталась за горой бумаг, скрывая свое злорадство.

— Камилла Прад, может хватит? — не удержался Даниэль и зло крутанул ее стул, разворачивая девушку к себе лицом.

— А что я? Я ничего. Почему ты сразу на меня думаешь, Варик?

— Потому что всем известно, Кэм, что подобную шутку я спущу только тебе. Что за детский сад? — шепотом выпалил Дэн ей в лицо. — Слушай, если я не оправдал твои надежды и не стал за тобой волочиться после случайного поцелуя, извини. Не хотел тебя обидеть! Это точно не входило в мои планы! Но твои выходки уже переходят все границы! Что ты на докторе своем не срываешься? Разложила бы его, как хочешь и все свои претензии ко мне, продемонстрировать в его адрес!

— Пошел ты, Варик! Придурок ты и сволочь! — глянула на него Кэм.

Дэн сделал шаг назад от неожиданности, в уголках голубых глаз бесчувственной бестии сверкнули слезы? Вот это лишнее, сейчас точно! Три года он ей намекал и склонял, а стоило ему отступиться, и она плачет из-за его хоть и сердитой, но беззлобной отповеди? Классика не врет: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей»? Бред! Не может того быть! Может она просто с доктором разругалась?

Даниэль сел на свой стул, убрав чертову кнопку, и зарылся в свои бумаги, скрывая нарастающую тревогу.

Вечером того же дня Дэн видел, как Камиллу встречал у входа в участок ее доктор с огромным букетом цветов. Опять. За последние две недели это уже стало ритуалом, когда доктор не дежурил на работе, он встречал Кэм. Доктор нежно поцеловал девушку в губы, аккуратно, но настойчиво, привлекая ее к себе. Варик отвел взгляд, чтобы не смущать влюбленных. О докторе он уже знал все, этих кратких мгновений зрительного контакта хватило, чтобы понять, что Роберт к магии не имеет ни малейшего отношения. Если, конечно, он не высший маг, равный по силе Инквизитору, но, чтобы это выяснить, нужно было дотронуться до врача, а такой возможности, пока не представилось.

Роберт с удовольствием проводил время со своей старой подругой. Вот только уговорить ее на свидание в приличном ресторане никак не удавалось. Она упорно не хотела расставаться с джинсами и байками, посмеивалась над его мягкими укорами своей неряшливости и никак не желала расставаться с табельным оружием и значком. За неделю они побывали в нескольких закусочных, где Кэм знал каждый посетитель, на кулачном бое и в нескольких дешевых клубах, но об отдыхе не было даже и речи. Она просто позволяла ему находиться рядом, но не подпускала близко, он был попутчиком, но не мог влиять на ее поведение и выбор мест. Она даже цветы домой не забирала! Не впускала даже в подъезд, и все ограничивалось дружеским рукопожатием и поцелуем в щечку. И это раздражало. Роб не считал себя неотразимым, но надеялся, что нежные детские воспоминания помогут ему преодолеть стену недоверия, возведенную Камиллой. Но уже к исходу второй недели, он понимал, что был слишком самонадеян. В этой женщине не осталось ничего от юной романтичной и наивной соседки Роберта. В ее взгляде он видел только жесткую непреклонность, отчуждение. В резких порывистых движениях, читалась самоуверенность и решительность. Он понимал, что люди меняются, но не думал, что так кардинально. На все его попытки пошутить она отвечала лишь едва заметной усмешкой, немного приподнимался один уголок губ, но глаза оставались холодными. Он уже ругал себя за первое приглашение. Эту женщину он не знал и совсем не был уверен, что хочет узнать.