Проклятое сокровище - страница 43

— Ну и что? Как, интересно, ты собираешься пронести все это вовнутрь музея? — задал резонный вопрос служитель Злых сил, нахмурив озадаченно брови, — Ведь там же, наверное, на входе досматривают?

— Конечно же, проверяют у всех карманчики. Только та вещица, с помощью которой я планирую добыть необходимый нам артефакт, с виду такая безобидная, что больше напоминает игрушку, а не сильнейшее опытное устройство, способное расплавить даже стекло, так что, думаю, с проносом его в здание проблем не возникнет. Да и потом, когда все это закончится, возьмусь предположить, что вряд ли у кого возникнет мысль: «Как же все на самом деле произошло»? — сделал свое заключение участковый, улыбаясь при мысли о том, что отлично знает: как будут действовать на месте происшествия сотрудники полиции, и какое их охватит изумление, а уж какие они будут строить, при этом, версии…

Его счастливую «эйфорию» прервал сдвинувший к переносице брови «Дух»:

— Ты сначала сделай все, чтобы получилось без сучка, без задоринки, а уж только потом тяни свою рожу от удовольствия: то дело еще не сделано, а он уже харю плющит, типа, довольный от своего превосходства. Гляди удачу свою не спугни: я тебе всегда помогать попросту не сумею. Есть такие области мироздания, где я просто бессилен.

— Да-да, — смущаясь, стараясь подавить в себе излишнюю пафосную заносчивость, промолвил Семен, — все правильно: сначала дело, а уж потом праздник.

— Хорошо, если ты это, действительно, понял, — сказал призрак, немного смягчаясь. — И еще одно: обрати внимание на этого поляка Ковальского. Что-то он мне не нравится. Может его убрать, пока он ненужных нам дел не делал?

— Нет, — почти резко «отрезал» бывший оперативник, — пока-что не надо! — и чуть сглаживая свою резкость, более мягким тоном добавил, — Нет необходимости в ненужных неоправданных жертвах. Он хоть и ревнует свою возлюбленную, но, по сути, старается помочь по мере своих скромных сил и возможностей, а может даже будет чем-то полезен.

— Ладно, я понял, — сухо промолвил представитель потустороннего мира, — этого трогать не буду, — и чуть поразмыслив, сделал свое ехидное заключение, — пока не буду.

После этого, как и всегда не прощаясь, «Дух» испарился, предоставив своему подопечному окунуться в мир спокойных почти сказочных сновидений — единственное место, где он мог набраться сил, необходимых для дальнейшего продвижения к их общей цели.

В один из солнечных дней конца августа в дневное время на Московский вокзал города Санкт-Петербург прибывал междугородний поезд. Когда он остановился, из вагона на перрон вышел сгорбленный человек пожилого возраста, одетый в серый поношенный пиджак, украшенный затемненными полосами, такие же брюки, бежевую рубашку и коричневый галстук в клеточку. На голове этого представителя бывалого поколения красовалась старомодная шляпа. Сам он выглядел на шестьдесят лет, может быть даже больше. Его пепельные с небольшой проседью волосы свисали с боков на уши, а сзади опускались на плечи. Лицо скрывала частично густая довольно длинная седеющая борода и точно такие же усы. Эта личность могла походить скорее на священника, чем на простого скромного обывателя. Между тем его бегающие живые глазки говорили о том, что этот гражданин еще не утратил интереса к мирской жизни и служение Господу явно не является его основным видом деятельности.

Мужчина спокойно проследовал через территорию вокзала и, оказавшись за его пределами, прямиком отправился в отель «Галунов», располагавшийся, как известно, вблизи площади Восстания, то есть рядом с местом «высадки» этого немного странного гражданина.

Зайдя в отель, человек сразу же направился в номер к Багировой. Вежливо постучав, он остался ждать, когда ему откроют. Виктория только-что проснулась после ночного посещения ресторана, куда ходила вместе со своим дорогим любимым, и неожиданный стук в дверь невольно вызвал у нее приступ огромного раздражения. Сдвинув к переносице брови и скривив в недовольной мине лицо, она все-таки встала, надела легкий халат и пошла открывать. Увидев на пороге не знакомого ей пожилого мужчину, молодая женщина грозно спросила: