Проклятый бог - страница 6

– А вдруг что-то пойдет не так, и она захочет сбежать или сбросить меня? Что мне тогда делать?.. О, проклятье! И на этом чудище мне придется ехать на край света?..

– Не беспокойся так, – со смешком сказал Манс, восседавший рядом на своем ездовом животном. – Я буду возле тебя, если что.

Так как остальная группа ждала лишь его, Ашарху пришлось, стиснув зубы, все же забраться на паука, коря себя за слабость. Он с дрожью касался щетины на теле сольпуги и далеко не сразу нашел в себе силы схватиться за иглу наездника и слегка нажать на нее, вынуждая паука сдвинуться с места. И хоть ему без проблем удалось освоить управление, но чувство омерзения и ужаса, которые профессор испытывал в тот момент, когда касался погруженной в голову сольпуги иглы, были ни с чем не сравнимы.

Его страх был подобен тяжелым цепям, прочно опутавшим сердце: сколько бы пленник ни метался в испуге и ни силился разорвать звенья, они лишь впивались глубже, врастая в плоть. Мало кто может смирить свое дрожащее сердце и взглянуть ужасу в глаза, позволив железной цепи упасть к ногам. Аш не считал себя способным на такое и лишь продолжал молча и робко идти на поводу у своего страха, постепенно срастаясь с ним.

Пещеры закончились достаточно быстро, и вскоре узкая наклонная тропа вывела всю группу на поверхность. Пустыни Асвен встретили путников привычным жаром песков и обжигающими лучами солнца, которого так не хватало в подземных полисах. Свежий поток горячего воздуха ударил в лицо профессору, и он усмехнулся, прикрывая веки и позволяя своей коже впитать тепло и свет, о которых он мечтал столько дней. Рядом с Ашархом на пару секунд остановилась Лантея. Она, приставив ладонь козырьком ко лбу, любовалась дюнами, тянувшимися до самого горизонта. Но далеко не все остальные путники были обрадованы поверхности: хетай-ра болезненно морщились и щурились, пряча лицо от света под глубокими капюшонами плащей. Хотя, как только глаза Манса привыкли к яркости, на его лице все же расцвела неподдельная радостная улыбка.

– Манс, ты путешествовал когда-нибудь раньше? – поинтересовался у спутника профессор.

– Немного. Но я почти нигде не бывал в пустынях, кроме ближайших Барханов. Зато я много слышал о большом озере с соленой водой, что есть у границ наших земель, – признался юноша, стальной хваткой придерживая иглу наездника и направляя вперед свою невысокую сольпугу. За спиной Манса с лапы на лапу переступали в клетках отданные на его полное попечение почтовые орлы, изредка хлопая крыльями или недовольно покрикивая.

– Что за озеро? – спросил Ашарх, стараясь ехать поближе к другу.

– С одной стороны пустынь есть озеро, которому не видно края. Его синие воды тянутся до самого горизонта, и они солоны, как слезы.

– Ты говоришь о море? Лантея при мне как-то упоминала, что пустыни Асвен омывает море. Это почти как озеро, но во много раз больше, глубже и опаснее, – пояснил преподаватель.

– Море? Значит, вот как это называется, – проговорил Манс, смакуя новое для себя слово на кончике языка. – Я бы хотел посмотреть на него хотя бы раз.

– Я тоже давно мечтал побывать на побережье. Знаешь, в Залмар-Афи есть Глубинное море, оно находится далеко на западе, и, говорят, что воды его черны, как беззвездная ночь.

– И ты там был?

– К сожалению, не был… Всегда хотел, но так и не поехал. Все время находил для себя какие-то отговорки, что не могу все бросить и отправиться туда: то не было денег на дорогу, то работал без продыху, то был загружен другими делами. Так ведь вся жизнь может пройти мимо, а что-то по-настоящему важное и упустишь, с головой погрузившись в быт.

– У нас еще все впереди. – Манс легко улыбнулся. – Быть может, в этот раз все сложится так, как надо, и мы оба все же увидим море.

– Да уж. Пусть хоть раз все действительно сложится так, как и должно.

Мимо беседовавших друзей верхом на пауке бодро проехал Оцарио во главу колонны, где Лантея уверенно вела свой отряд вперед, пытаясь по положению солнца скорректировать точное направление – в сторону Четвертого Бархана.

– Лантея, вы знаете, я хотел выразить вам свои соболезнования по поводу случившегося, – произнес торговец, выравнивая сольпугу, чтобы ехать вблизи посла. – Я пытался побеседовать на днях с матриархом Мерионой, но она в несколько жесткой манере отказалась меня слушать. Поэтому позвольте я скажу вам. Мне действительно жаль, что Третий Бархан пал.