Проклятый дар - страница 9

Лили немедленно обернулась, но там, разумеется, никого не было. Когда она повернулась к дочери, той и след простыл.

В тот же вечер рисунок увидел отец. Мужчина долгое время рассматривал альбомный лист, пытаясь понять, что же такое творится в голове дочери, что заставляет ее видеть их. Откуда фантазия дочери берет столь ужасные образы?

Единственное, чему обрадовались родители, это то, что дочь постепенно преодолевает порог молчания. Нина заговорила сама без наводящих вопросов, без толчков со стороны. Более того, она сама приоткрыла завесу своей тайны, показала им причину болезни. И это определенно было хорошим знаком. Значит, Нина понимает, что с этими уродцами что-то не в порядке и, наверняка, хочет избавиться от них.

Родителей вдруг осенило, что весь этот недуг малышки, это и есть те монстры. «Они мешают мне любить вас», – сказала Нина. А может, они также мешают ей говорить, играть, смеяться? Не имея возможности понять, откуда взялись столь странные и ужасные галлюцинации, родители Нины ясно понимали одно – Нина очень боялась монстров, она была жертвой собственного больного воображения.

– Какие же отвратительные морды, – приговаривала Лили, всматриваясь в уже слегка подряхлевший от демонстраций врачам лист.

После увиденного детского рисунка доктора решили напором сломить упрямых родителей. Непонимающие всю серьезность заболевания трусливые родители могли лишь усугубить ситуацию тем, что противились отдать дочь в профессиональное медицинское учреждение, которое предназначено для помощи таким детям. Был даже момент привлечения социальных служб, работники которых проводили многочасовые беседы с Лили и Франком, чтобы донести до них всю опасность проблемы, которую не излечить домашними средствами.

– Эти чудовища – это результат работы мозга, который воспринимает действительность в искаженном виде. Представьте, что еще она может видеть вокруг, если эти монстры являются частью ее реальности, – говорили врачи.

Но как всегда, Лили была неотступна. Нина снова осталась дома.

Монстры навещали Нину во снах, в сюжеты которых она посвящала только мать, поскольку Лили была единственной, кого эти мрази боялись. Лили с замиранием сердца слушала дочь, которая рассказывала об ужасных кровавых историях, где люди избивали друг друга, резали и убивали, что повергало мать в шок. Она не могла понять, откуда трехлетний ребенок берет информацию о таком количестве садизма. В три года Нина уже знала, что человек умрет за пару минут, если проткнуть ему шею, получаса достаточно при ранении печени, одной минуты – при повешении, если не сломалась шея. Лили допускала, что Нина могла уловить эту информацию из телевизора или радио, которые были немедленно отключены от сети и заперты в гараж. Но сама избирательность Нины в поступающей извне информации пугала.

Когда Нина однажды поймала во дворе заблудшего котенка, жалобно мяукавшего в поисках матери, Лили едва успела остановить дочь от страшного злодеяния. Нина не знала, откуда в руке у нее оказался осколок стекла, который уже приблизился к шее крохотного существа, прижатого ладошкой Нины к земле. Он тихо звал на помощь. И помощь подоспела. Лили подбежала к дочери и выхватила у нее без трех секунд орудие убийства. Нина объяснила, что ей вспомнился один из эпизодов кошмара, виденного накануне, и ее охватило необъяснимое желание увидеть его наяву. Бедная женщина постаралась, как можно ярче, объяснить трехлетнему ребенку, что такое убийство и почему это плохо. Хотя Лили была абсолютно уверена, что Нина знала, что такое убийство. Но ей требовалось объяснить, почему это плохо.

Когда Нина проявила садистские наклонности, Лили осознала опасность, исходившую от невидимых «друзей». Они учили Нину быть жестокой.

Уверенная в том, что свою дочь она знает гораздо лучше всяких мозговитых докторов, Лили начала читать труды по психологии. Множество книг заполонило дом. Лили читала все, что хоть как-то было связано с миром чудовищных образов, в которых жила Нина.

Постепенно Лили стала действовать. И начала она по стечению обстоятельств с питания. Ряд каких-то трудов подробно описывал, как отдельные продукты питания влияют на протекание биологических процессов в мозгу при психических расстройствах. Поначалу это казалось нелепым, Франк-то, вообще, скептически отнесся к идее жены, но тактика была избрана по воле случая.