Проклятый - страница 16

Мой взгляд сразу врезался в его затылок, как только я вошла в комнату.

– Ваше Высочество, – окликнул Джейс, приказывая охране остаться за дверью, – я привел к вам пленницу.

Брэндан встал, медленно разворачиваясь ко мне лицом.

В другой одежде он выглядел иначе, но не менее угрожающе. Весь в черном – от брюк и ремня до сатиновой приталенной рубашки, которая подчеркивала каждый мускул крепкого поджарого мужского тела. Мои зубы заскользили по собственным губам, пока я пыталась привести нервы в порядок.

Брэндан все еще не смотрел на меня, он только встал у дивана в расслабленную позу, облокотившись на него одной рукой.

Несмотря на это, всем своим видом – широтой прямых плеч, осанкой и надменным взглядом – он будто бы подтверждал свое звание, которым его все здесь окрестили.

У него бы неплохо получилось играть короля, будь он актером…

Гаспар с его красотой не вызывал во мне и половины эмоций, которые появлялись во мне при виде этого… Молодого человека.

Страх. Смятение. Желание убежать. Но и желание узнать. Узнать ответы на все свои вопросы и его тайну.

Я сразу поняла, что здесь произошла серьезная трагедия. По пути сюда я замечала разрушенные колонны, над которыми трудились рабочие. Многочисленные портреты одних их тех же людей с пустыми взглядами. Все здесь было какое—то неуютное, темное и, если описывать одним словом, будто…

Проклятое.

– Хорошо. Я сам проверю ее. После кинешь ее обратно.

– Не теряйте надежду. – Джейсон кивнул ему, словно мне предназначался уникальный шанс стать его надеждой.

– А теперь, vade. Vade, Джейс. – Я нахмурилась, желая вмазать ему по пафосной роже. Сколько языков он знает, если с поданными говорит на двух, а со мной на моем родном?!

Когда Джейсон покинул комнату, освободив мои руки, мне стало не по себе. Радовало только то, что с момента нашей встречи я помылась и была прилично одета.

Вряд ли штору вокруг талии можно назвать хорошим одеянием, но, по крайней мере, мои бедра не были распутно обнажены.

А потом вновь пришла гнетущая тишина без взглядов. Брэндан как будто избегал меня, а может, задумался, рисуя в голове новую жестокую картинку расправы над невинной девушкой.

Я снова не смогла хранить молчание.

– Я требую ответов. Почему я попала к тебе в дом? Что это за место? Я… Обычная девушка. Родилась на ферме и…

– Ложь, – его голос прервал мою речь, как удар клинка. – Ты не родилась на ферме.

Одной рукой Брэндан обхватил свою печатку на мизинце правой руки. Он постоянно крутил ее между пальцами и смотрел на герб, изображенный на кольце.

– Я… Да, не родилась там. Но я самая простая девушка. Если вам что-то нужно – у меня этого нет. Если вы продаете девушек… – Я набрала в легкие воздуха и попросила: – Лучше дайте мне пистолет.

Он поднял на меня свои льдистые глаза, наконец, и я окаменела от страха, сковавшего мой рассудок. Такого тяжелого взгляда я прежде не видела. Взгляда, наполненного грехом, жестокостью и страданиями. Мужчина смотрел на меня не отрываясь, да так, будто видел меня насквозь. Словно ему в миг открылись карта с подробным описанием моей жизни и картинка моих сжавшихся от холода внутренностей.

Хуже стало, когда его взгляд с недоумением и издевкой заскользил по красному бархату, в который я была завернута. Пробежавшись глазами по нему, словно не обнаружив ничего интересного, он уже дольше оглядывал мои оставшиеся голыми плечи и, наконец, поднялся к лицу.

Только бы щеки не стали цвета этой дурацкой шторы.

– Как тебя зовут? – Хрипловатый голос и акцент, с которым он говорил, были очаровательны. Этот парень бы разбивал десятки девичьих сердец, если бы не был ублюдком, психом и садистом.

– Ты у всех своих пленниц спрашиваешь имена?

– Имя. Назови, – грубо выдавил он, глядя на меня непрерывно.

– Ария, – на секунду замешкавшись, отозвалась я.

Брэндан резко выдохнул и повернул голову направо, разминая шею. Два быстрых шага, и он оказался рядом со мной, отчеканив жестче:

– Опять ложь. Мне позвать Гилберта? Я знаю, что будет для тебя хуже плена и смерти. Хорошо, что я не отрубил ему то, что может послужить тебе казнью.

Внутри меня слезы посыпались градом, но я сделала все, чтобы сдержать их и сохранить лицо. Не вышло. Предательски посиневшие губы дрожали. В комнате воцарилась вечная мерзлота.