Пропавшая икона - страница 9

Королев вскочил на ноги так быстро, что даже голова закружилась.

— Товарищ генерал… — распираемый чувством признательности, торжественно начал он.

Но Попов покачал головой, сжал руку Королева и одарил его теплым, отеческим взглядом. Потом снова стал серьезным, как и подобает настоящему советскому руководителю, отвернулся к окну и твердым голосом сказал:

— Достаточно, товарищ. Не надо благодарственных речей. Отправляйся прямо сейчас и займись переездом. Ты заслужил это. И поторопись, пока я не передумал.

Вот так Алексей Дмитриевич Королев стал обладателем комнаты в Большом Николоворобинском переулке.

Петровка находилась в получасе ходьбы от Большого Николоворобинского переулка. Королеву понадобилось три часа, чтобы доехать до квартиры брата, упаковать вещи и добраться до Китай-города на трамвае. К счастью, пожитков у него было немного: после развода Женя с его согласия забрала бóльшую часть вещей, ведь с ней остался их сын Юрий, да и комнатушка у брата была слишком маленькая. Одежда, постельное белье, кое-какая кухонная утварь, книги, маленькое кожаное кресло (единственное, что осталось после матери, когда он вернулся с войны) да пара гантелей — вот и все. Королев оставил кресло и гантели у Михаила, который клятвенно пообещал хранить их как зеницу ока, а остальное барахло перевез через весь город в двух холщовых сумках. Он устал, словно после кругосветного путешествия, и, добравшись до дома номер 4, остановился, залюбовавшись дряхлым величием старинного особняка. Дом был переоборудован под квартиры для партийных чиновников, в ряды которых теперь чудом затесался и он, простой работяга. Не обошлось без курьеза. В заявке указывалось, что председатель жилищно-строительного кооператива живет на третьем этаже. Королев решил оставить сумки внизу и подняться наверх налегке. Оказавшись на нужном этаже, он увидел поцарапанную дверь со множеством вмятин, на которой кривыми буквами от руки было написано «ЖСК». Ему открыл мужчина с худощавым лицом и сонным взглядом. Пустой левый рукав его поношенного шерстяного свитера свободно болтался. Разглядев форму Королева, мужчина разволновался.

— Какие-то проблемы, товарищ? — спросил он, беспокойно выглядывая в коридор. — Кто-то опять оклеветал меня? Я лишился руки в Польше, когда воевал в отряде Буденного, а теперь меня за это будут преследовать? В каком мире мы живем! И кто это сделал? Хотя бы скажите, кто на меня жаловался. Я хочу знать, кто этот жалкий клеветник!

Королев поднял руку, останавливая его возмущенную речь.

— Прошу вас, товарищ… Я всего лишь принес заявку от жилищного комитета. Моя фамилия Королев.

Председатель ЖСК облегченно вздохнул и протянул Королеву руку.

— Прошу прощения. Максим Люборов. Я отвечаю за этот дом. Знаете, на таком месте нетрудно нажить себе врагов. Сейчас многие любят угрожать, и, даже если ты невиновен, никогда не знаешь, чего ожидать. Людям не хватает квадратных метров, и им наплевать, каким способом они их получат. — Он высморкался и продолжил: — Простите. У меня сегодня страшно разболелась рука. Даже протез не могу надеть, так больно. Будь проклят поляк, который меня изувечил!

Королев пожал протянутую руку и указал на свой шрам на щеке.

— Мне повезло больше. Это один из деникинцев оставил мне на память. Я подстрелил его, прежде чем он успел снести мне голову.

— Это уж точно — повезло. Без руки — куда ни шло, а вот без головы… — согласился Люборов, беря в руки заявку. — Ага, комната на втором этаже. Пойдемте, я провожу вас. Там даже есть кое-какая мебель. Кровать, стул и стол. И, кажется, шкаф. Неплохая комната, хороший метраж. Больше стандартной нормы. — Он пошел впереди Королева. — Если вам что-то понадобится, обращайтесь. Я ничего не обещаю, но чем смогу — помогу. — И он загадочно помахал рукой, давая понять, что способы решения вопроса могут быть разными.

Королев поблагодарил председателя ЖСК, хотя и не собирался прибегать к его помощи. Не то что он был чересчур принципиальным, просто принимать помощь от незнакомого человека неразумно. Потому что никогда не знаешь, что он попросит взамен.