Пропавший караван - страница 26
— Ты получишь все, что захочешь король! Я не хочу, чтобы Конан Аквилонский мог в чем-то упрекнуть меня. Кто знает, может нам и предстоит встретиться с тобой в бою, варвар. Но если это и случится, то это будет в другой раз…
— Что ж, — усмехнулся киммериец, — тебе не откажешь в разумности слов и дел. Пусть стигийский маг и хайборийский воин, хоть раз в жизни уладят распри без лязга мечей и шипения колдовского зелья.
— Хоть я и не приглашал тебя, киммериец, знай, я рад, что боги свели нас на пути жизни.
— Это — так! Но не попадайся больше на моем пути, колдун! Твои речи разумны, твои деяния взвешены, но не хочу скрывать от тебя, что чаще всего мне приходилось говорить с чернокнижниками, когда между нами плясал клинок. Не по мне все эти колдовские штучки и дружбу с магами я не вожу…
— А как же Гристиан? Не с его ли помощью ты попал в мои владения?
— Твоя правда! — вздохнул варвар, — кто криво застегнул первую пуговицу, тому уж не застегнуться, как следует…
Возвращаться назад было решено самой короткой дорогой — через Шем и Коф, непременно посетив благословенную Ианту, а там оставалось всего-навсего пересечь Немедию с Полуденной до Полуночной ее стороны. В Шадизар, с которым у киммерийца было связано столько приятных воспоминаний, отчего-то никто, кроме Конана, заглянуть но дороге не пожелал.
Киммериец понимал, что им предстоит преодолеть почти половину хайборийского континента и это займет не одну луну. Но в конце концов, в Аквилонии ситуация спокойная и его долгое отсутствие не предвещает никаких неприятностей для судьбы державы.
Перебравшись через Стикс и проехав всего день, они с удивлением обнаружили, что попали на бескрайнюю равнину, поросшую жесткой сухой травой.
То тут, то там поднимались небольшие холмы, чем-то напоминающие горы, населенные гулями. И вокруг словно все вымерло: в блеклом как будто пересохшем небе не пролетело ни одной птицы, ни одной мелкой зверюшки не прошуршало в траве. Путешественники были здесь единственными живыми существами.
Ни в одной из известных Конану карт никакой равнины здесь не должно быть и тем не менее… После целого дня бесплодных попыток выбраться за ее пределы решено было остановиться на отдых. Вполне возможно, что наутро они увидят вместо этого навевающего тоску вида селение, возделанные поля и утоптанную дорогу, ведущую в один из городов-государств, которыми славится Шем.
Стемнело. Но тьма навалилась сразу — на этой странной равнине не было ни сумерек, ни постепенно сгущающегося мрака; как будто какой-то великан скрыл Колесницу Митры от людских глаз.
— Чувствую, что это прощальный подарок колдуна или попытка его дочурки вернуть нас назад, — пробурчал себе под нос Конан, вспомнив, как безутешно рыдала Файонарана, когда они уезжали.
Спать не хотелось; никто из путников не мог отделаться от ощущения, что где-то рядом притаилась неведомая опасность, только и выжидая, что люди погрузятся в ночной сон. Вдруг одна из лошадей с пронзительным ржанием унеслась прочь, за ней вскоре последовали и другие. Тщетно путешественники пытались угадать, что за враг подкрадывается к ним. В непроглядной тьме не было видно ничего напоминающего силуэт человека или зверя. Даже глаза варвара, которые могли видеть намного больше обычного человека, не смогли различить ничего необычного во мраке. Все та же бескрайняя равнина, те же колышущиеся под ветром жесткие стебли и стелящиеся по земле длинные листья травы, похожие на волосы Подземной Девы, которой случается, пугают непослушных детей жители гор, располагающихся между Заморой и Тураном…
Внезапно где-то вдалеке блеснул огонек, даже скорее крохотная еле заметная искорка. Огонек увеличился, рос прямо на глазах и всего за несколько мгновений превратился в целый костер. Теперь путешественники явственно ощущали запах горелой травы, слышали, как потрескивает огонь, пожирая пищу.
Костер вытянулся, приняв вид длинного огненного щупальца, которое потянулось к холму, на вершине которого люди устроились на ночной отдых. Полоса горящей травы раздвоилась подобно языку змеи, продолжая приближаться к ним, охватывая с обеих сторон…