Прощай, мафия! - страница 5

— Что?! — расхохотался Зотов. — Вы это серьезно? Вы заплатите мой долг Черному Максу только за то, что я охмурю какую-то уродливую дуру? Но почему я? Тоже мне, принца нашли.

— Да, вы правы. Беда в том, что все старые девы мечтают о сказочных принцах, а отдаются жалким ничтожествам вроде вас. У вас все получится. Вам нужно только быть самим собой. София должна вам поверить.

Для начала в реальность происходящего должен был поверить сам Зотов. Всего каких-то полчаса назад он нервно мерил шагами коридор, придумывая способы спасения, один фантастичнее другого. Но даже в самых смелых мечтаниях он не мог предвидеть подобный исход дела. Кто знает, может, судьба устала на него дуться и наконец-то повернулась лицом, в качестве парламентера прислав этого расфуфыренного господина? Кстати, легко проверить.

— Дело-то деликатное, — заговорил Зотов, изобразив на лице глубокую задумчивость. — Предстоят большие расходы: подарки, розы, рестораны… то да се. А я сейчас на мели.

— Я готов выделить вам небольшую сумму наличными. — Гость быстро смекнул, куда клонит Зотов. — Дело для меня превыше всего. Да, и вот еще что. Когда начнете ухаживать за Софией, советую не рассказывать о себе правды. Прикиньтесь… музыкантом или художником. Такие девицы любят богему.

«Ну, вот и первый подарок судьбы, — с удовольствием подумал Зотов, пряча в карман внушительную пачку денег. — Похоже, я был прав. Жизнь-то налаживается».

— Да, кстати, забыл упомянуть одну маленькую деталь, — опомнился посетитель уже почти на пороге. — Если вы не сможете добыть коллекцию, мне придется вас убить. Мне очень жаль, но таковы мои принципы. За плохую работу нужно отвечать.

И незнакомец исчез, оставив Зотова размышлять о фантастической изобретательности судьбы в выборе подарков.

Что ни говори, а судьба сыграла с Наташей Белостоцкой очень злую шутку.

Казалось, с самого рождения ее имя где-то на небесах было навеки занесено в графу «О, счастливчик!». Она родилась в обеспеченной семье, вместе с родителями и старшей сестрой жила в огромной квартире в центре Москвы, была любимой дочкой, внучкой, племянницей, никогда и ни в чем не знавшей отказа, начиная от самой красивой куклы в магазине игрушек и заканчивая наимоднейшей тряпкой от известного кутюрье.

Но на этом судьба не остановилась в своих благодеяниях. Она наградила Наташу внешней привлекательностью и цепким умом, что не так уж часто встречается по отдельности и уж совсем редко сочетается в одном человеке. Она с легкостью окончила стандартное количество школ — английскую, музыкальную и художественную, с легкостью поступила на престижный факультет журналистики в МГУ, с легкостью окончила его и, недолго потусовавшись по редакциям изданий для женщин, сумела получить должность редактора в английском отделении всемирно известного журнала «Vogue». Последние четыре года она жила в Лондоне, снимая квартиру-студию в престижном районе неподалеку от Ковент-Гарден. Где, впрочем, бывала не очень часто, большую часть времени мотаясь между показами в Милане, Париже, Нью-Йорке и Токио. Жизнь ее походила на увлекательное путешествие по просторам блистающего мира, праздник без начала и без конца.

В личной жизни у Наташи тоже все было, как говорят англичане, tip-top. Пройдя положенное количество неудачных романов и «не тех» мужчин (впрочем, ни одна из личных катастроф не взволновала красавицу настолько, чтобы пропустить тренировку по фитнесу), три года назад она познакомилась с московским журналистом, репортером популярной газеты Андреем Ветровым. И вскоре, к глубокому своему удивлению, обнаружила, что у нее пропало всякое желание флиртовать налево и направо и вообще смотреть по сторонам.

Она не могла утверждать, что безумно влюблена в Ветрова, но в то же время была на сто процентов убеждена, что он для нее идеальный спутник жизни. Андрей с пониманием относился к ее желанию делать карьеру, и даже при максимальном напряжении воображения Наташа не могла представить, чтобы он устроил истерику из-за неприготовленного ужина или непостиранной рубашки. Наташа серьезно собиралась выйти за него замуж. Нет, не сейчас, конечно, годика через три. Или лучше через пять, когда ее успешно развивающаяся карьера достигнет апогея.