Прощай, СПИД! А был ли он на самом деле? - страница 10
Вирус ВИЧ никогда и нигде не был выделен. Если у кого-нибудь есть сомнения, они легко могут убедиться в этой истине без напрасных опровержений. Нужно просто запросить оригинальную научную публикацию. Обычно такие публикации легко получить в министерстве здравоохранения, либо университеты могут предоставить подобную научную публикацию, если она существует. В Германии, Австрии, Италии или где-либо в другом месте это оказалось невозможным, несмотря на 12 лет постоянных вопросов, задаваемых властям и гражданами, и учеными; потому что этих публикаций не существует.
Сегодня кажется невероятным, что этот вирус никогда не был выделен (неужели нас так долго обманывали?), но мы в этом не сомневались тогда в 1985-м, когда в нашей среде словно разорвалась бомба, всего год спустя после анонса СПИДа министром здравоохранения США Маргарет Хеклер на международной пресс-конференции. В ее заявлении утверждалось, что «ВИЧ» является «возможной причиной» СПИДа. Но вот что любопытно, слово «возможной» было опущено в последующих сообщениях СМИ. Общее ощущение было таким, что это заявление должно подвергаться сомнению, потому что не было высказано никаких возражений. Австралийский профессор Хирам Катон написал десять лет спустя в своей книге «Мираж СПИДа»[4]:
Журналисты, описывающие это событие, не заметили контрольных сигналов того, что во всем этом было что-то подозрительное. Очевидной алогичностью было то, что сообщение было сделано еще до публикации статей, представляющих доказательство. Твердое правило научной публикации запрещает такую практику. Это создает помехи критическому восприятию, так как ученые не могут комментировать исследование, которого они не видели. […]
Так случилось, что довольно много ученых не слишком поверили в заявления Галло. Но их голоса не были услышаны, потому что журналисты не искали критических комментариев. И через очень короткое время это стало настолько общепринятым, что критические взгляды стали казаться заблуждением, и даже «идиотизмом».
Журналисты могли бы еще исправить это упущение, когда в 1995-м зазвучали требования, подобные заявлениям Хирама Катона. Удивительно, но этого так и не произошло. По какой-то причине они пренебрегли выполнением своей основной задачи, которая заключается в проверке источника информации. Но в то время я этого не знала… Не знала я и о том, что вирус ВИЧ, возможно, никогда и не существовал, и что я никогда не была ничем инфицирована.
Таким образом, моя ошибка была не в том, что я влюбилась в человека, который не соблюдал принятые правила поведения. Это было что-то иное, не совсем материальное. Возможно, она состояла в том, что я верила всему, что говорили «ученые» эксперты по этому предмету? Я и вообразить себе не могла, что на самом деле эти эксперты ничего не знали и могли заблуждаться.
Глава 2. Расплата: Диагноз, который мне поставили
Период после 1985-го:
В течение девяти лет после первого предположительного обнаружения вируса в моей крови, все было под контролем. Дома абсолютно ни о чем не подозревали. Чтобы быть в этом абсолютно уверенной, я играла свою роль чрезвычайно убедительно. Только мой отец время от времени говорил: «Пора бы тебе уже найти мужчину своей жизни». Сначала я вела себя так, как будто не понимаю, о чем он говорит, а потом арендовала дом в Плаке, просто чтобы не слышать этого. В 1990-м, когда главным редактором была Гиани Претентери, в газете «To Vima» добавился раздел «Новые Времена». Я взяла на себя две центральные страницы, где обсуждались тенденции книжного рынка; в течение примерно пяти лет непрерывной работы я писала хорошие статьи, зарабатывая приличную репутацию в газете и в издательском мире. Все это приносило мне удовлетворение и поддерживало во мне жизнь. В то время я много путешествовала по рабочим приглашениям в Венецию, Югославию, Египет, Нью-Йорк, Вашингтон и Турцию.
В других городах я впадала в меланхолию, потому что думала о красивых местах, которыми мне не суждено любоваться с моим избранником. Особенно сильно это проявилось в Черногории во время вечернего торжества накануне распада Югославии. Мы были официально приглашены государственным Департаментом страны, перед нашим столом стояли трое цыган со скрипками, на лицах у них были пьяные улыбки. Увидев, что они приближаются, я встала. Они заиграли божественную мелодию и запели слова о любви, которых я не понимала, но мне захотелось заплакать. Заболеют ли эти люди СПИДом? Сомневаюсь. Какую же ошибку допустила я? Я всего лишь влюбилась. Почему я не могу быть цыганкой? И тут на меня нахлынуло желание – я захотела влюбиться в первого же встречного. Но тут же вспомнила, что мне это запрещено. Чувство крушения надежд не покидало меня весь остаток поездки.