Прощай, СПИД! А был ли он на самом деле? - страница 21
Мне пришлось повторить все анализы, которые уже делали, по меньшей мере, раз 15, потому что новое оборудование было куда более современным. От слишком рискованной биопсии мозга решено было отказаться, вместо этого было рекомендовано новое лекарство «Стокрин», которое, как говорили, будет сдерживать продвижение вируса в мозг. «Мы не волшебники и не можем творить чудеса. Ваше состояние необратимо, постарайтесь окрепнуть к Рождеству, если сможете», – диагноз, который опять обрушили на меня. Был ноябрь 2004-го, и вот чудо, когда я прекратила принимать «Криксиван» и переключилась на «Стокрин», моя нервная система начала восстанавливаться. «Впервые с тех пор, как ты заболела, мы празднуем Рождество как нормальные люди», – радостно заметил мой брат за рождественским столом. А в феврале 2005-го я опять появилась в школе танцев.
На самом деле, лекарство «Стокрин», которое было менее токсичным, чем предыдущие препараты (оно не относилось ни к ингибиторам протеазы, ни к категории АЗТ), позволило мне восстановиться от их отравляющих эффектов, которые врачи, лечащие СПИД, приписывали «ВИЧ-инфекции». Единственным очевидным побочным эффектом было то, что у меня появились неправдоподобно живые сны, с яркими картинами ужаса, погони и смерти. Они были настолько реальны, что когда я просыпалась от испуга, мне требовалось некоторое время, чтобы осознать, что это был всего лишь сон.
Это продолжалось несколько месяцев, но, по крайней мере, я чувствовала, что медленно заполняю провалы в памяти. В моем мозгу вновь появлялись картины из прошлого вместе с фактами, информацией и именами. Удивительно, как много вещей я могла вспомнить из прошлых, стертых периодов времени. Была ли я теперь вне опасности? Я не могла быть в этом уверена, оценивая свое новое состояние. Я опять могла водить машину, делать гимнастику, танцевать, совершать длительные прогулки. Но мое тело не полностью восстановило свою форму. Липодистрофия все еще оставалась в некоторых местах. Также моя голова часто становилась тяжелой, и отдыхать было трудно. Это было еще одним разочарованием для меня.
В то Рождество неожиданно умер мой отец. И хотя у него было больное сердце, его убил рак, причем всего за один месяц после постановки диагноза. Мы так и не открыли ему правду о моем состоянии. Мог ли он об этом узнать? Это несчастье все изменило для нашей семьи. И мой брат предложил сделать что-то действительно необычное. «Как насчет создания веб-сайта, чтобы ты могла обратиться к другим?» Через два дня после похорон первые шаги были сделаны. Мы нашли идеального партнера – коллегу моего брата по имени Манос Вассилакис – и заключили соглашение. И к Новому Году стартовал мой сайт http://www.hivwave.gr/
То, что произошло потом, кажется совершенно невероятным, как будто мой отец с небес мог влиять на это.
Глава 4. Апокалипсис: Как мне удалось выжить
1. Первая надежда
Мое присутствие в Интернете в качестве ВИЧ-позитивного журналиста, задающего дерзкие вопросы, быстро принесло свои результаты, главным образом после того, как я обнаружила веб-сайт http://www.peaceandlove.ca/ и получила письмо от 45-летнего канадского веб-мастера Жиля Сент-Пьера. С его появлением в Афинах в моей жизни произошла большая перемена, это было 23 апреля 2006 года. Я вовсе не ожидала, что он спасет меня, но жизнь в новой реальности была похожа на сон. То, что мой новый друг уже написал для меня, было исключительным; вот, например, одна из его цитат:
Я верю, что чем больше в мире любви, тем меньше насилия. И сейчас говорю не просто о любви к человечеству. Это чудесная, очень важная альтруистическая любовь, но она может так далеко зайти только потому, что бесстрастна (да и кто, черт побери, захочет ложиться в постель со всем человечеством?). Насилие страстно. И его может победить только такая же страстная, могучая сила, как романтическая эротическая любовь.[11]
Этот человек изучал биологию в университете и систематически имел дело с гипотезами о СПИДе. По фотографиям и письмам он нашел меня очаровательной, и, наверное, он хотел просто утешить меня, когда в следующем письме написал, что хочет быть отцом моего ребенка – я не восприняла это всерьез. Но, похоже, что он с самого начала имел это в виду. «С тобой не происходит ничего плохого», – он пытался убедить меня, что вируса ВИЧ не существует. «Но либо нечто под названием ВИЧ, либо что-то другое инфицировало меня», – отвечала я. «Ничего и никогда тебя не инфицировало», – говорил он. «Но я была больна в течение десяти лет», – отвечала я.