Просто приворот - страница 8

Но вышло иначе. Любимый только посмеялся над ее страхами, сказал, что возраст для него не имеет никакого значения, что она прекраснее всех на свете, и еще всякие волшебные глупые слова, от которых тает сердце любой женщины…

Света как будто попала в сказку.

Эдик никогда не забывал принести ее любимые цветы, готовил ванну с ароматной морской солью, когда она, усталая, приходила с работы, варил кофе с корицей, как она всегда любила… Правда, у самого Эдика с карьерой не очень ладилось, и большую часть времени он слонялся без дела, все искал себя. Жить приходилось на ее деньги, но Светлану это не очень-то волновало — в конце концов она достаточно зарабатывает! А с ним было так хорошо… Может быть, впервые в жизни она чувствовала себя не железной леди — насмешливой, циничной, деловой, закованной в строгий офисный костюм, словно в броню, а настоящей женщиной с большой буквы — нежной, юной и любимой.

Именно тогда, совсем потеряв голову, она отправилась к госпоже Альвине. Та предупредила честно: тебе решать, тебе и отвечать за все! Света тогда не придала значения этим словам — ну что плохого может случиться, если Эдик останется рядом и они будут счастливы?

Она тогда сделала все, что велела колдунья. Страшно было идти на кладбище ночью, чтобы закопать булавку, которую та ей дала, но чего не сделаешь ради любви! И не обманула колдунья, все было, как она обещала, в первое время по крайней мере. Светлана чувствовала себя на седьмом небе от счастья и даже начала задумываться о том, что стоило бы официально оформить их отношения.

Ну почему бы и нет? Эдик был так мил и нежен, никуда уходить не собирался, у него даже появились какие-то деньги… Может, остепенится мальчик, человеком станет?

Тем больнее было прозрение.

Сладкий альфонс оказался начинающим наркодилером, правда, не очень умным и не очень опытным. Потому в один прекрасный день (для Эдика, конечно, он вовсе не был прекрасным) герой-любовник отправился в тюрьму за распространение кокаина на восемь лет. Светлана до сих пор вспоминает с содроганием тот день, когда к ней пришли с обыском, сколько потом пришлось отстегнуть людям в погонах, чтобы не оказаться причастной к этой истории.

Очень не хочется все это вспоминать сейчас, вторгаться в запретное прошлое, но ради подруги…

— Ладно, — Светлана посмотрела на свои изящные часики, — мне пора, извини. Работать надо. Я только на час и вырвалась… А ты подумай!

Она порылась в ежедневнике, быстро написала телефон на салфетке, положила на стол перед Ириной и вышла из кафе, гулко стуча по каменному полу высокими тонкими каблучками.

Домой Ирина вернулась совершенно растерянная. Разговор со Светланой не шел из головы. По дороге заглянула в супермаркет, но вместо свежих овощей и парного мяса купила несколько коробок с замороженными полуфабрикатами. Готовить было уже некогда, сын вот-вот вернется из школы. Бедные дети, проводят там целый день!

Она кое-как навела порядок в квартире, но, пока складывала разбросанные вещи, пока застилала злосчастную постель, думала только об одном: может, Светка права? Может быть, эта самая колдунья действительно поможет? Этот день она забудет, как страшный сон, и у них с Витей все будет по-прежнему…

Да нет, невозможно! В двадцать первом веке верить в бабушкины сказки просто смешно.

Ключ повернулся в замке, хлопнула входная дверь. Сын пришел… А она даже приготовить ничего не успела! Под рукой только эти замороженные брикеты, называемые «биточками деликатесными». Надо быстренько разогреть их в микроволновке. Ирина проворно выложила на керамическую тарелочку содержимое коробки, сунула ее в печку и вышла в прихожую.

— Толик, как дела?

— Нормально.

Сын повесил куртку на вешалку, скинул кроссовки, прошел в свою комнату и тут же уселся за компьютер. Ирине показалось, что он даже не замечает ее присутствия. Хорошо, конечно, что мальчик такой увлеченный, не пьет пиво в подъезде и не шатается по улице с подозрительными компаниями, но в последнее время она часто замечала на его лице странное отсутствующее выражение, словно Толик витал где-то далеко, в своих виртуальных мирах. Кажется, ему там было даже уютнее.