Просто танцуй - страница 30

— Ты намекаешь, что глупая? — изумилась Дана. — Да чтоб ты знал — я школу с золотой медалью закончила! В отличие от некоторых! И я тебя не избегала! А целоваться с тобой мне, вообще, не понравилось!

— А кто лучше Рис? Дима? — невинно поинтересовался парень, начиная медленно закипать и надвигаться на девушку.

— По сравнению с тобой, они оба делают это замечательно! — воскликнула Дана и победно улыбнулась.

Ей не хотелось ущемлять мужское достоинство, но Ветров вывел ее настолько сильно, что слова сами по себе слетали с губ.

— Да? — зло спросил Мат, прижимая девушку к шкафу. Взяв ее за подбородок, он спросил:- Ты уверена в своих словах? Никто еще не жаловался.

Парень медленно наклонился к лицу Даны, но целовать не спешил. Ему хотелось ее немного запугать. Показать, кто в дома хозяин. Девушка нервно сглотнула и выдала:

— Кто не жаловался? Таня или Кристина?

— Рот закрой! — приказным тоном сказал Матвей. — Что тебе про Кристину рассказать успели, а? А главное кто? Неужели Рис постарался?

— Отпусти меня! — Девушка сейчас и правда боялась Матвея. В такой непосредственной близости он находился, чтобы его… ударить. И главное побольней. — Что ты ко мне привязался? Не все ли равно, кто и что мне сказали? Ты просил меня не лезть к тебе — я не лезу. Так оставь и ты меня в покое.

— Мне важно кто это сказал!

— Я отчитываться не собираюсь! Я не твоя девушка!

— Так это же отлично! — воскликнул Ветров. — Но зря ты все это начала. Я ведь и в ответ могу что-то сделать.

— Угрожаешь?

— Предупреждаю! — сказал Матвей и легко коснулся губами губ Даны. — Запомни это!

Сердце билось где-то в горле, руки тряслись, а в голове всплывали ненужные картинки с обнаженным Матвеем, его поцелуй, прикосновения. Зачем он все это делает, девушка не знала, но ей казалось, что немного и она начнет на людей кидаться. А во всем Мат виноват! Довел!

Танец помог прийти в себя. Мысли вернулись в прежнее русло, сердечный ритм пришел в норму. Еще надо немного освежиться и проветриться, тогда Дана будет, как новенькая.

Вниз девушку заставил спуститься телефонный звонок. В доме было тихо, а это означало, что Матвей, скорей всего, ушел. Дана зашла на кухню и схватила трубку. Звонила крестная, она узнавала, как дела, просила прощения за то, что так часто пропадает на работе и обязательно возьмет небольшой отпуск, чтобы провести его с новыми членами семьи. Надежда интересовалась, где ее сын, с самого утра его ищет 'нерадивый папашка, который затерроризировал бедного мальчика'.

— Да уж, бедный мальчик, — буркнула Дана себе под нос, когда закончила разговор. — Идиот несчастный!

— Кого ты так ласково? — поинтересовался Мат, появляясь на кухне.

— Я думала, что ты ушел.

— Сейчас уйду, — отозвался парень, доставая из холодильника коробку с соком. Его поведение было нормальным, словно и не он недавно угрожал девушке и лез к ней целоваться. — Так ты о ком?

— Не важно, — отмахнулась Дана. Но не признаваться же Матвею, что она его обзывала. Их взаимоотношения и так плохие, зачем их еще ухудшать.

— Почему ты перестала улыбаться? — спросил молодой человек, и на его лице появилась красивая улыбка.

— Твоя мама звонила, — перевела девушка тему. — Сказала, что тебя отец ищет.

Наверно, не стоило этого говорить, потому что выражение лица у Ветрова сразу изменилось: губы плотно сжаты, брови нахмурены, глаза прищурены. Упоминание об отце ему не понравилось. Весь хороший настрой, который получил парень, пропал. Сейчас хотелось забыть слова про дорогого папочку и вновь подзарядиться хорошим настроением. Благо этот подзарядник находился рядом, но у него сегодня настроение, кажется, тоже пропало.

Дана смотрела на парня и не понимала, почему вдруг произошли такие изменения. Сразу захотелось помочь Матвею, ведь он только что улыбался, а теперь вновь хмурится. Он становится таким красивым, когда улыбается искренне.

— Что с тобой? — обеспокоилась девушка.

— Не важно. Мать еще что-то говорила?

Девушка помотала головой. Голос вновь стал каким-то злым, пропали дурашливый веселые нотки. Она начала размышлять и пришла к выводу, что его отец виноват в таком поведении Матвея. Только что же он сделал?