Просто вернись... - страница 13
Она незаметно взглянула на суровое лицо, вернее твердый подбородок — единственное, что виднелось в тени глубокого капюшона, скрывавшего лицо мужчины. Затем на антрацитово-черные крылья, возвышавшиеся над широкими плечами, накрытыми просторным плотным черным плащом, и длинный обоюдоострый меч, мрачно мерцавшем в прорезях плаща.
«Можно я уйду?» — напряженно подумала она, — «Я обещаю, что больше никогда не приду в Нижний мир. Не буду вам мешать. Ничем. Отпустите меня, пожалуйста».
Ей не нравилась ни сама встреча, ни неожиданный разговор. Она до дрожи в коленях боялась этого бога. Как и все вокруг. И боги, и полубоги, и люди. И особенно те, кого Судьба сталкивала с Танатосом.
«Неужели скоро наступит мой конец? — с ужасом подумала она, — Моя жизнь уже вот-вот закончится? За мной придет он? Значит, я что-то нарушу и попаду …к Нему?»
Молодая богиня почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. И тут Страх и ужас всех миров вдруг отстраненно сказал:
— Рад за Каведа. Передавайте ему мои приветствия, госпожа Ия, — а затем пошел дальше. Просто вернулся к своему прерванному пути.
Ия с усилием выдохнула и ощутила, что воздуха стало катастрофически не хватать. Она несколько раз коротко выдохнула, с трудом обретая контроль над своим телом. Тяжело поднялась и, едва переставляя ноги, тихо пошла, не видя ничего перед собой. На аллее позади нее осталась лежать выроненная при встрече цветущая ветка, которая увяла сразу же при падении на землю. Присутствие Танатоса мало, кто выносил.
«Обошлось. Слава всем богам. Прежним, нынешним». Ее прекрасной и ветренной матери Эо, отчиму, суровому, но справедливому Каведу, отцу, взбалмошному и непостоянному Криану и даже вредной ревнивице Вете, богине Земли. И, конечно, доброй тетушке Мерте и строгому Варду, богам Нижнего мира, — родителям этого Чудовища…
Ия торопливо шептала давно знакомые слова восхваления богам, которые обычно обращали к ним люди в многочисленных храмах Человеческого мира, чувствуя, как потихоньку перестает болезненно колоть сердце, становится легче шаг, а душа успокаивается, разворачиваясь из того крошечного комочка, в который сбилась, когда ей на пути встретился сам Танатос.
Отойдя на значительное расстояние и нырнув за высокий цветущий куст, Ия обернулась. Он — самый большой страх всех миров — уже ступил на маленькую дорожку, ведущую к Храму правосудия.
Она сотни, а то и тысячи, раз посещала Смертную Обитель, ходила этим путем, но только сегодня встретила на своем пути его.
Ей много (и с удовольствием) самые разные боги и полубожества, бывшие свидетелями или слышавшие о нем, рассказывали, какой он, чем занимается, как судит преступников и отнимает их жизни. Она ужасалась и опасалась его, старалась поступать правильно, чтобы не пересечься с ним. Сегодня же она испытала самые разрушительные эмоции, хотя он ее даже не коснулся.
— «У Танатоса сердце из железа, крылья — смертельно-опасные кинжалы, а меч никогда не знает пощады», — повторила она давно услышанное, — Только никто не говорил, что для того, чтобы отнимать жизни, ему не нужно вынимать меч и касаться им кого-то. Даже и не думала, что он настолько ужасен в реальности, — тихо пробормотала, наблюдая за массивной фигурой высотой в полтора божественного роста с огромными черными крыльями.
Твердый шаг, абсолютно прямая спина и уверенность в каждом движении. Высокий мужчина в длинных черных одеждах со сложенными крыльями за спиной вошёл в открытый Храм Суда. Вошёл и пропал. И снова Храм казался пустым. Среди массивных белоснежных колонн с замысловатым барельефом, увенчанных куполом, никого не было.
— Да, чтобы я еще хоть раз сюда пришла сама, — сказала Ия, — Пусть девчонки поднимаются ко мне. Сейчас мне надо выпить. И желательно много…
Она оперлась на ствол ближайшего Авилира, пережидая приступ головокружения. Лучше не становилось, поэтому она просто привалилась к нему всем телом.
Ия поняла, что пара мгновений не изменят ничего. Без сил опустилась на травяной покров, мимолетно порадовавшись, что вокруг не было свидетелей. Ей было нужно время перевести дух и пережить эту нежданную встречу. И судя по тому, как она себя чувствовала, много времени.