Просто вернись... Книга 2 - страница 9

Кастия ловко открывала раковины и выбирала нежное содержимое, раскладывая в принесенную ею чашку.

– Почему с Вертом было сложно? – удивилась она, – Я не помню проблем. Кажется, вы быстро сговорили ему невесту.

– Ох, не скажи, – возразила Ялма, – Мы собираемся идти разговаривать, а он прибегает и заявляет: "Я на ней не женюсь!". "Почему?" –спрашиваю. Вчера еще все хорошо, сегодня уже никак. Он, оказывается, новую невесту выбрал. Мы все откладываем, чтобы он обдумал, а ведь уже разузнали про девушку и ее семью. И только собрались сговаривать, а он снова передумал!

Кастия смеялась так, что на глазах выступили слезы. Отложив маленький ножик с толстым и коротким лезвием, которым она раскрывала раковины, она краешком длинной юбки вытерла глаза. Ялма, налив в свободную чашку ковш воды, тщательно помыла руки. Вытирая их мягкой тканевой салфеткой, она продолжила:

– И так он раз пять передумывал! Я думала – это никогда не закончится. Ему уже двадцать, а мы даже с невестой не определились, – она всплеснула руками.

– Я уже была готова его женить на ком угодно. На любой девушке, которая согласится связаться с этим упрямым бараном, – с нажимом и в сердцах сообщила она, прижав одну руку к груди, – и тут наконец-то он сообщил, что снова выбрал. Я тогда отцу сказала: "Пошли договоримся и пусть женится!"...

– А я ответил: "Пусть он сначала перебесится! А то снова "передумает", и мы все опозоримся", – сказал вынырнувший из-за угла Хаид.

– Я – не Верт, – заявил подошедший следом Ярет и, подхватив очередную тяжеленную корзину и украдкой от остальных бросив взгляд на уже опустевшие кусты за забором. Явно огорченный, что "невеста" убежала, он вновь направился к леднику, резко припечав на ходу:

– Прыгать и глупить не собираюсь. Выбрал – буду ждать.

– Наш Ярет – парень серьезный, – заулыбалась Ялма, – Всего-то три –четыре цикла подождать.

– И что было дальше? – Кастия во все глаза наблюдала за родственниками, не понимая, как могла все попустить, – Я же ничего этого не помню! Все мимо меня прошло. Как вы могли не сказать? Ведь интересно же!

– И что тут интересного? – вопросила Ялма с недоумением, – Стыдоба одна!

– Куклу помнишь? Ту, с тебя ростом, которая в твоей комнате на сундуке сидит? – спросил отец, хитро прищурившись.

– Мальву? Конечно, – удивилась девушка.

– Это подарок от несостоявшейся невесты, – сказала Ялма, – Когда наш сбежал, мы за нее заплатить хотели. Дорогая же! А Карс не взял. Сказал, что будет еще возможность породниться.

– Главное, чтобы обид не держал, – заметил Хаид, поднимая корзину, – мы ему предлагали сделать оплату за землю под лавкой поменьше, а он – не согласился. Сказал, что подождет нашего родства.

– К счастью, все его дочери и сыновья замужем, – заметила Ялма, – или я бы сама вернула куклу, не взирая на твои слезы, дочка.

– Но он сказал – если не договоримся, то кукла – подарок. Неволить никого не собирается. Но мы все равно помним, что она означает. И готовы к последствиям, – сказал отец, унося корзину на ледник.

– Я могу ее вернуть, – предложила Кастия, – той девушке. Сама отнесу.

– Она уже давно замужем и даже двух детей родила. Ей давно не до обид на Верта. Хотя красивая была бы пара! Только Мария ему больше подходит. Он – молодец, что это разглядел сам, – сказала Сатия, подходя к ним.

– Тетя Сатия, доброе утро! – улыбнулась Кастия. Она сидела спиной ко входу и потому не видела, когда соседка успела появиться у них во дворе.

Ялма, закрывавшая крышкой чашку, приветственно покивала, а затем, взглянув на соседку, радостно всплеснула руками:

– Террин! Ты вернулся... Да и изменился как! Возмужал, – и шагнула к гостю.

За спиной застывшей от неожиданности Кастии негромко рассмеялись, а приятный бархатистый голос ответил:

– Доброе утро, тетя Ялма! А вы по-прежнему красавица, как я и помню!

– Эй-эй! – шутливо осадил вернувшийся Хаид и тоже пошел обниматься.

Девушка неловко ковырнула острым ножом раковину и рассекла кожу на пальце. Заглушив писк, она окунула пораненную руку в воду и склонила голову. Второй рукой она подхватила лежавшую рядом тряпку, которой и обернула руку и порезанный и отчаянно кровоточивший палец.