Простое совершенство - страница 81

Я протянул руку и дотронулся до её лица. У меня не было слов. Я не хотел ничего говорить. Мне просто нужна было знать, что она рядом.

Делла начала ворочаться под одеялом, пока не оказалась на мне. Она обхватила ногами мою талию и прошлась дорожкой поцелуев по моей шее и плечам. Это был её способ облегчить мою боль. Я мог почувствовать это в каждом нежном прикосновении её губ. Делла стала шевелить своими бёдрами, пока я не почувствовал, как она обдала меня своим влажным теплом. Это прикосновение было всем, что мне было нужно, чтобы прийти в полную готовность.

Делла приподняла свои бёдра, и с легкостью опустилась на меня. Когда я полностью погрузился в неё, она вытянулась вперед и прижала голову к моему сердцу. Какое-то время мы оставались в таком положении, соединенные друг с другом самым лучшим образом.

Когда её бедра пришли в движение, она не стала искать мои губы и неистово извиваться на мне, приближая свой оргазм. Делла просто любила меня. Она использовала своё тело, чтобы показать мне свою любовь, и исцелить меня самым интимным способом.

Я обхватил руками её за талию и стал двигаться ей на встречу. Мы двигались в идеальном ритме, стремясь к исцелению и успокоению. Когда Делла начала сжиматься вокруг меня, а её тело стало вздрагивать, я выкрикнул её имя.

Даже когда я наполнил её своим семенем, она не слезла с меня. Она удерживала меня внутри себя, пока мы смотрели друг другу в глаза. Вся боль и опустошенность прошлой ночь была в них. Нам не нужны были слова.

— Он бы хотел, чтобы ты вернулся ко мне, — наконец сказала мне Делла.

— Я знаю, — ответил я.

Она поцеловала меня в щеку.

— Он любил тебя.

— Я знаю.

На пляже было пусто. Стоял август, середина дня, но на пляже никого не было. Прошло почти двадцать четыре часа с того момента, как утонул Джейс. Туристы начали возвращаться к своей обычной жизни. И только местные жители продолжали скорбеть. Вудс все ещё не хотел выходить из дома. В конце концов, я заставлю его выйти на улицу, но пока не хотела на него давить.

Мне следовало бы позвонить Триппу, но я не знала, что ему сказать. Скорее всего он был сейчас с семьёй. Всё равно я была уверена, что увижу его завтра на похоронах. Просто чувствовала, что должна была позвонить ему. Сказать хоть что-нибудь. Он горевал также как и Вудс. Джейс был его двоюродным братом. Но для Триппа он был как родной младший брат.

Еще была Бети. Я не звонила ей, потому что не знала, как на это отреагирует Вудс. Было очевидно, что он винил её в смерти Джейса. И я боялась, что так будет всегда. Я не думала, что когда-нибудь она получит прощение. По-крайней мере, точно не от Вудса.

Утром заходил Раш, чтобы проведать Вудса. Тот всё ещё спал. Я сказала Рашу, что передам, что он заходил. Через час зашел Грант. Его покрасневшие глаза напомнили мне отсутствующий взгляд Вудса, который к тому времени ещё не проснулся. Он проспал до одиннадцати часов дня. А когда понял, что меня не было в кровати, тут же вскочил и пошел искать меня. Он ничего не сказал, а просто притянул меня к себе и усадил на колени. Так мы просидела в тишине около часа.

Наконец, я сказала Вудсу, что приходили Раш и Грант. Затем убедила его пойти одеться и что-нибудь съесть. Я же в свою очередь оторвала взгляд от вида на залив за окном и пошла на кухню, чтобы проверить цыпленка «Пармезан», которого я поставила в духовку.

Вудс вышел из спальни свежий после душа. На нем были надеты джинсы и футболка.

— Мне нужно сегодня съездить в офис, — сказал он.

— Обед почти готов. Ты можешь сначала поесть?

Я на самом деле хотела, чтобы он поел.

— После того, как мы поедим, я хочу, чтобы мы поехали вместе. Хочу, чтобы ты была рядом.

Я не стала спрашивать зачем, а просто кивнула. Прямо сейчас, я была нужна Вудсу. Я готова была стать кем угодно, кого бы он ни захотел во мне увидеть. Настала моя очередь быть сильной. На этот раз я буду плечом, на которое он сможет опереться.

— Пахнет вкусно, — сказал Вудс, когда обошел барную стойку и поцеловал меня. В последнее время он делал так слишком часто. Намного чаще, чем обычно. Иногда это были отчаянные голодные поцелуи, которые перерастали в нечто большее, но чаще всего эти поцелуи выражали слова, которые он не мог произнести вслух.