Просторный человек - страница 3

Он оглядывал ряды, кому-то кивал, с кем-то перебрасывался приветствиями, вроде:

— Ты еще здесь? А слух прошел, что тебя выгнали из газеты! — И добавлял, помедлив: — Шутка.

Что-то тревожило его, и я примерно догадывалась, что именно: здесь не хватало нескольких его друзей, они разъехались по командировкам. Для кворума не хватало.

— Жанка, ты возьмешь самоотвод? — спросил он меня между делом.

— Пока никто еще…

— Это пока. Я — в курсе. Так возьмешь?

И что-то задело меня, захотелось поиграть.

— Как скажешь, — ответила я.

— Тогда вот что. Бери, а то зае́здят. Ведь у тебя ребенок, да? — И вдруг, нежно и даже как-то интимно заглянув в глаза: — И еще, дорогой человечек, очень обяжешь, если проголосуешь за меня. Мне нужно.

Он положил на мою руку свою — горячую, и я кожей поняла, что бывают случаи, когда с ним трудно спорить. Покраснела ужасно.

Слегка сжав мои пальцы, та же рука ушла на спинку моего стула.

Я не слышала, как выкликали кандидатуры (да что это со мной?), только — ощущение руки за спиной и иногда — прикосновение к ней. Потом вдруг все прошло. Потому что другая его рука была так же распростерта (поза летящей птицы) и кому-то еще (какая разница — кому!) говорились слова. И вероятно, аналогичные.

Я не взяла самоотвода.

Я проголосовала не за него. И даже больше — попросила слова и призвала всех обратить внимание на другого человека (опять же — какая разница на кого, ну, на Женю Ниточкина в данном случае). И вот бедный наш Славик не добрал голосов и не был избран. А я была. Была! И очень обрадовалась. Тогда. Очень обрадовалась!

А Владислав… Он не обиделся. Видимо, счел нужным не обидеться. Поздравил меня и проводил до дому.

— Ты ваба́нковая девчонка, я люблю таких.

Светлые глаза его бегали растерянно. Его было жаль, и дополнительных эмоций он не вызывал.

Кир-старший ахнул, увидев нас на улице (пошел встречать свою дорогую труженицу). Обвел меня неузнающим взглядом, проследовал мимо. Вернулся поздно (ах, как я ждала!) и только головой покачал:

— Ну и отхватила красавца!

— Кир, здесь не моя вина, поверь мне!

— Верю, верю. Встречать, однако, больше не пойду.

Как прекрасно молоды мы были! Э, да что об этом. Много лет прошло.

Теперь, порвав с аспирантурой, я устраивалась в одну контору, которая называлась управлением и была вполне серьезным местом для приложения сил. Правда, тут не столько экономика, сколько финансовое дело. Но его я тоже знала. И должна была явиться через неделю уже к началу рабочего дня. А пока жила на даче подруги (подруга уехала с семьей на юг) и совершала походы-круги по незнакомым окрестностям. А солнце шло стороной, своим кругом, не пересекаясь, но и не теряясь из виду. У меня была ярко-красная, плотной вязки кофта, которую обычно я стеснялась надевать, а тут ходила в ней. И не могла успокоиться. Ходила, ходила кругами. Потому что, придя для окончательной беседы к руководителю управления, я убедилась, что это не кто иной, как Василий Поликарпович Котельников — Вася, Ва́сюшка, даже, если хотите, Василёк, только сильно раздавшийся в кости, плотный телом и душевно малодоступный.

Я вошла к нему вместе с начальником отдела кадров — красивой кареглазой блондинкой, на смуглой щеке которой была нежная родинка. Его светлые, но темные от ресниц глаза обласкали ее вместе с несколько провинциальной копной волос и родинкой, а потом только устремились ко мне и выразили удивление: о, вот, мол, кто пожаловал. Это была уловка, потому что мои документы лежали на столе, а эту красотку он мог обласкивать и без меня хоть каждые пять минут — она сидела в кабинете напротив. Стало быть, волновался чиновный мой Вася. Стало быть, так.

— Я пойду, Василь Поликарпыч, — сказала Отдел Кадров официально. Официальность была не наигранной. Ничего у них нет!

Я ходила, ходила кругами в своей красной кофте, и красное солнце — тоже кругами, и мы не пересекались.

Я слыхала и раньше про такую аномалию, что человек крупный порой вызывает к себе любовь малую, а помельче — огромную. Слыхала, но не думала подтвердить своим опытом. Что до Василия Поликарпыча, то все это к нему не имеет отношения.