Пространство библиотеки: Библиотечная симфония - страница 5

Здесь очерчен интереснейший путь для новых исследований по реферированию. Вместе с тем согласимся, что в случае с творчеством Мандельштама применённый метод информационного анализа его стихов приводит к нетривиальным результатам в литературоведении. Таким образом, пересечение методов налицо.

Может возникнуть естественный вопрос: а зачем, с какой целью имеет смысл заниматься темами «пересечения», что это даёт исследователю? Полагаю, чтобы ответить, в какой степени возможно понимание, а точнее — приближение к адекватной интерпретации личностью научных текстов и музыкальных произведений, т.е. текстов, представленных в Слове и Музыке. Я принципиальную возможность такой интерпретации допускаю. Бесспорно также, что при интерпретации и музыкальных, и научных текстов мы используем такие понятия, как интуиция, логика, процесс, время.

И научные, и художественные тексты, справедливо возразят мне, содержат много такой информации, которую нельзя выявить отчётливо, она как бы «спрятана» между строк. Это с одной стороны, а с другой, — методы библиографического и информационного анализа доказали свою жизненность практикой и не считаться с их достижениями уже нельзя. Тем не менее сказанное, полагаю, интуитивно понятно, поскольку дальше в книге речь пойдёт не только о поисках других тем «пересечения», но и, если говорить обобщённо, о месте и роли Библиотеки как социального института в контексте наук об искусстве.

Допускаю, что многие мысли, изложенные в книге, общеизвестны. Единственное, что оригинально в моей аргументации, это форма, в которой она представлена. Но поскольку речь идёт о семантических аспектах анализа Библиотеки как метатекста, и форма принадлежит мне, то стало быть и смысл тоже.

Завершая введение признаюсь, что, задумывая эту книгу, я, как ни покажется читателю странным, уже знал её последнюю фразу. Эта последняя фраза взята из рассказа В. Набокова «Красавица». Набоков так заключает рассказ: «Это всё. То есть может быть и имеется какое-нибудь продолжение, но мне оно неизвестно, и в таких случаях, вместо того, чтобы теряться в догадках, повторяю за весёлым королём из моей любимой сказки: Какая стрела летит вечно? — Стрела, попавшая в цель»[18] (Выделено мною. — В.Л.)

Окончание рассказа звучит странно: стрела попадает в цель, но движение не прекращается. Достижение цели не означает её потерю. Если целью было познание личностью окружающего мира, то, поразив такую цель стрелой, движение к познанию не останавливается и становится вечным.

Это некая поразительная эстафета, которая как бы предваряется универсальным опытом Баха (у которого взято всё основное): Гайдн, Моцарт, Бетховен, Шуберт, Брамс, Вагнер, Малер, Шенберг, Берг, Веберн. Её можно представить себе как некоего гениального долгожителя, который родился под фамилией Гайдн и умер под фамилией Шенберг, как некое восхождение, непрерывную единую линию, единый пласт сознания.

Н.Н. Каретников. «Темы с вариациями»

В первой части «симфонии в прозе», уважаемый читатель, мною будет сделана попытка построить общую формальную модель Библиотеки. В широком смысле библиотека есть некоторое пространство, включающее в себя собрание всех текстов, написанных человечеством в ходе его исторического развития (метатекст)[19]. Сам замысел такой работы предполагает отразить в модели библиотеки не только особенности её построения в прошлом и настоящем, но и субъективную сферу — поведение людей, населявших её и обитающих сегодня в пространстве текстов. Они разные, эти люди, у каждого из них свой характер, своё понимание библиотеки, свой путь, которому они следуют.

Для немногих библиотека — цель и смысл жизни; попытка через изучение прошлого лучше понять то, что происходит сегодня, увидеть завтра; возможность соприкоснуться с красотой и гармонией книги. Для большинства — обычная работа: сохранение, разыскание, поиски, нахождение нужного читателю материала. Но и те и другие не перестают удивляться, огорчаться и радоваться жизни. Перефразируя Ш. Фурье, можно утверждать, что сила притяжения в пространстве библиотеки пропорциональна судьбам живущих в нём людей