Просвещённый - страница 36

— Я, — осклабился он. — Можно войти?

Элизабет радостно засмеялась сквозь слезы, что Дэвиду приглянулось.

— Конечно. О чем я вообще думаю? Входите, входите! — Она втянула его в крошечную прихожую и закрыла дверь. — Хорошо выглядите, — молвила она и перевела взор на трость. — Вы пришли пешком?

— Аж из Мейфэра.

— Из Мейфэра? Боже правый, это же несколько километров!

— Колено начало побаливать, — сознался Дэвид. — Как думаете, мне можно сесть?

— Разумеется! Только поглядите на меня! Держу вас на пороге! Проходите в кухню и устраивайтесь. Я делаю пирог.

Он подметил, что засуетившаяся Элизабет слегка поправилась. Пухлая жизнерадостная барышня, кою он когда-то знал, сменила исхудавший призрак, что вернулся в Эдинбург после нескольких месяцев брака с сэром Аласдером Киннеллом. В простом бело-зеленом платье и переднике она совершенно не походила на печальную, богатую и великолепно одетую девушку.

— Вы делаете пирог? — переспросил Дэвид, следуя за ней в кухню, уютную комнатку с растопленной печкой. — Не знал, что вы умеете готовить.

В центре кухни он сел на один из стульев, что стояли вокруг стола. Деревянный стул грубо отесанный и старый, но края с годами истрепались. Сдержав вздох облегчения, он с благодарностью на него опустился.

— Раньше не умела, — призналась Элизабет. — Но, безусловно, приходится учиться. Я часто ошибалась, но, думаю, уже набила руку.

Из банки она зачерпнула муки и щедро посыпала деревянный стол. Жест — обычный, домашний — напомнил Дэвиду, как в детстве он сидел за материнским столом. Накатила волна тоски по тем простым временам.

— В общем, — продолжила Элизабет, чуть разрумянившись и глядя на стол, обсыпанный мукой, — Йен считает мой яблочный пирог замечательным.

— Он на работе? — справился Дэвид скорее для того, чтобы успокоить Элизабет, нежели для того, чтобы узнать ответ на вопрос: и так можно догадаться.

Она благодарно улыбнулась.

— Да, но к ужину вернется. Вы же останетесь поужинать, Дэвид? Он хотел бы с вами встретиться.

— С удовольствием, — заверил он. Чем дольше он пробудет вдали от Мёрдо, тем лучше.

— Хорошо. — Она поспешно удалилась в кладовую.

Дэвид сознавал, что сейчас самое время заговорить, самое время поведать ей об отце. Он понимал, что дольше тянуть нельзя, однако никак не удавалось подобрать слова, да и в затылок говорить не хотелось.

Элизабет вышла из кладовой с миской песочного теста и принялась раскатывать его в широкий плоский круг, лепеча о кулинарных авантюрах. Дэвид улыбался и кивал, наблюдая, как она ворочала тесто и присыпала мукой. Все это время он собирался с духом, дабы произнести слова, кои никак не желали приходить на ум.

Как только Элизабет осталась довольна формой раскатанного теста, она обернула плоский круг вокруг деревянной скалки и набросила на блюдо с нарезанными яблоками: тонкое тесто опустилось на пупырчатые фрукты, как простыня. Она вырезала отверстие в середине, после чего ловко и уверенно срезала лишнее тесто и защипнула края.

— У вас отлично получается. Если бы не знал, я бы решил, что вы готовите уже много лет.

— Готовить яблочный пирог просто.

Элизабет сняла крышку с огромного чугунного горшка и осторожно поместила туда блюдо с пирогом. Таким же горшком для выпечки пользовалась матушка. Элизабет, как и матушка, с помощью ухвата сунула горшок в печку и засыпала горячим углем, чтобы пирог окружало тепло.

— Давайте пока выпьем чаю, — предложила она, после долгой паузы добавив: — Так приятно вас видеть, Дэвид.

— Я тоже рад вас видеть, — искренне отозвался он.

Все эти месяцы Дэвид о ней беспокоился, преследуемый воспоминаниями о том, как она изменилась после замужества. Нынче она снова стала собой, замечательной и неунывающей девушкой. Дэвиду не давало покоя лишь то, что он вынужден поведать. Он сделал глубокий вдох.

— Элизабет, боюсь, я…

— Подождите, — запальчиво перебила она. — Давайте я заварю чай, а потом рассказывайте все, что хотите, — весело проговорила она.

Улыбнувшись, она поставила чайник на печку, засим принесла заварочный чайник и маленькую деревянную коробку.

— Это мое богатство, — созналась она, открыв коробку и зачерпнув ложечкой листья. — Йен купил мне полфунта в качестве подарка. Он знает, что я обожаю чай. Приходится пить по чуть-чуть. Чай такой дорогой!