Против интеллектуальной собственности - страница 16
, что я не связал себя перед кем-либо контрактными обязательствами о воздержании от каких-либо действий, относящихся к использованию знаний. Я не обязан искать в своей собственности «права на использование каким-либо образом», беспрепятственно используя ее любым мыслимым способом, так как все эти способы уже включены в общее право собственности, исключая те случаи, когда это использование переходит границы чужого владения. Либертарианцы живут по праву, а не с разрешения. Нам не нужно разрешение на действия со своей собственностью. В отличие от тоталитарных обществ, все, что не запрещено — разрешено. Подход с позиции резервирования прав перевернет эту ситуацию с ног на голову, так как предполагает, что использование собственности возможно только тогда, когда в пучке прав собственности наличествует специфическое право на этот вид использования.
Представим себе следующую аналогию. Фермер Джед обнаруживает под своей землей нефть. Никто в радиусе многих миль об этом не знает. Джед планирует скупить по дешевке земли своих соседей; они продадут их недорого, потому что не знают о нефти. Ночью его любопытный сосед Кутер, заинтересованный подозрительно хорошим настроением Джеда, проникает на его участок и узнает правду. На следующее утро в парикмахерской Кутер рассказывает о своем открытии Клему сотоварищи. Один из них быстро бежит к телефону и сообщает новость репортеру Wall Street Journal (который является его племянником). Скоро информация о том, что в окрестностях обнаружена нефть, становится общеизвестной. Соседи теперь требуют заоблачных денег за свою землю, попортив Джеду все планы.
Кутер, предположим, может быть наказан за незаконное вторжение и последовавшие негативные последствия. Но вопрос-то стоит о том, можно ли запретить соседям Джеда действовать на основании их нового знания? Можно ли принудить их не обращать внимания на новые реалии и заставить продать Джеду землю по той цене, по которой они бы ее продали, не зная о нефти? Конечно же, нет. Они владельцы земли, они имеют право использовать ее так, как считают нужным. В отличие от материальной собственности, информация не поддается завладению, и не может являться собственностью. Владелец украденных часов может вернуть их, но до тех пор, пока не доказано, что получатель знания получил его мошенническим путем или в нарушение контракта, он волен делать с информацией что угодно.
Заметьте, между тем, что в соответствии с концепцией резервации прав, соседи не имели бы права использовать полученное знание, потому что они получили его от Кутера, нарушителя, который не имел «титула собственности» на это знание. Поэтому они не могли получить большего пучка прав, чем имел Кутер. Заметьте, что другие лица, например, геологи, исследующие залежи нефти, не могли бы вносить это месторождение в свои карты. Они обязаны были бы игнорировать его до получения разрешения от Джеда. Это напускное игнорирование весьма хорошо коррелирует с неестественной редкостью, порождаемой правами ИС. И не просматривается никаких гарантий того, что в этом случае резервируемые права смогут как-то запретить использовать свою собственность с использованием знания, которое они приобрели.
Просто нелегитимно ограничивать использование владельцем своей собственности при том, что этот владелец не связывал себя никакими контрактными обязательствами или получил ее, не нарушая прав держателя знаний. Разговор о резервировании прав копирования — это просто попытка обойти ту очевидную истину, что контрактом связаны только его стороны.[89]
Следовательно, в общем случае, покупатели продукта могут быть связаны с продавцом контрактом, обязывающим их не копировать или даже не перепродавать вещь. Тем не менее, если третьи стороны заинтересуются идеями изобретения или литературной работы, их использование этого знания не нарушает в целом ни одного признаваемого права собственности создателя или продавца этих работ. В свете изложенных взглядов на редкость, собственность и контракт, рассмотрим легитимность существующих видов прав ИС.