Противник - страница 25
Но никто в него не стрелял. Салид беспрепятственно добрался до вертолета, обогнул его и забрался в кабину. Удары выстрелов, треск и потрескивание пламени внезапно достигли его уха, только приглушенные.
За штурвалом вертолета сидел молодой человек в камуфляже с темным лицом восточного человека. Как с беспокойством заметил Салид, довольно нервный восточный человек.
«Что случилось?» - спросил он.
«Ничего», - нервно ответил пилот. «Просто ... я не знаю этого парня. Не точно. Инструменты отличаются от машин, на которых я летал раньше ».
«Я думаю, вы умеете летать на вертолете?» - спросил Салид.
"Я тоже могу это сделать! Пилот защищался. Он говорил поспешно, тоном, который во многом считал его слова достоверными. «Но пока летаю только на российских самолетах. Этот другой ».
Он потянулся к переключателю, заколебался и, наконец, щелкнул другим. В дополнение к дюжине или около того крошечных световых индикаторах на приборной панели перед ним был еще один.
«Сможете вы это сделать или не можете?» - спросил Салид. Его голос был очень спокойным. Он даже не чувствовал настоящего гнева. Он будет привлекать к ответственности человека, а также того, кто поставил для него этого пилота; но позже. В данный момент имело значение только то, что они выбрались отсюда, причем быстро. У нее был хороший график, но очень плотный. Они не могли позволить себе откладывать. В общем, с момента первого выстрела прошло добрых четыре минуты, и, вероятно, раздались бы сирены тревоги, и экипажи устремились к своим вертолетам на базе Rhein-MainAir менее чем в тридцати километрах от них.
Вместо ответа мужчина щелкнул другими переключателями. Салид услышал прекрасное пение, которое быстро стало громче. При этом лопасти несущего винта стали переворачивать прозрачную кабину; медленно, но все быстрее. Салид почувствовал облегчение, но не очень. Они еще не встали. И, главное, еще не отступил.
Он посмотрел мимо пилота на улицу. Огонь продолжал распространяться. Барак теперь горел, как костер. Тлеющие угли были такими яркими, что на его глаза навернулись слезы. Больше там никто не жил.
Две фигуры в пятнистых камуфляжных костюмах прошли сквозь дым к машине. Одна из них внезапно споткнулась, упала на колени и гротескно медленно подняла руки к лицу. На месте ее правого глаза зиял кровавый кратер. Второй человек побежал, не впечатленный, обошел их
Машину и протиснули мимо Салида на узкую
задняя скамья.
"Ну давай же! Заказал Салида.
Пилот на мгновение заколебался. Их пришло шестеро, теперь их было трое. Но один взгляд Салида быстро заставил его схватиться за джойстик обеими руками и поспешно нажать на педали.
Вой ротора стал громче. Три лопасти ротора над кафедрой давно превратились в гоночный круг чистого движения, миниатюрный тайфун которого кружил по снегу над широким пространством. Машинка начала трястись - и медленно оторвалась от пола.
Салид позволил себе мимолетное чувство облегчения. Трое из шести. Это могло быть и хуже. Остальные трое умерли радостно, зная, что служат правому делу - своему делу, которое это определение автоматически сделало правильным. Эти дураки. Но это тоже было одним из секретов его успеха. Чтобы выжить, нужны были такие дураки, как он.
При этой мысли на его бородатом лице расплылась тонкая, едва заметная улыбка. Но он оставался там недолго; может секунду, может быть, две.
Ровно столько, сколько понадобилось вертолету, чтобы подняться на двадцать метров и повернуть тупой купол из оргстекла на запад.
Потому что в этот момент он увидел приближающегося апача. "Куда мы попали?"
Астрид задала тот же вопрос вслух десять минут спустя и - Бреннер ни на секунду не сомневался в этом - очень сознательно, так что ее спаситель должен был услышать это, но не мог быть уверен, действительно ли он должен. Впервые с тех пор, как она стала Себастьяном, ее прекрасные манеры снова дали о себе знать - тем временем ее спаситель нашел себя.
но в остальном ничего не рассказали о себе или об этом странном месте - и их предполагаемая оплошность вызвала добродушную улыбку на бородатом лице гиганта. «Вероятно, - подумал Бреннер, - он очень быстро привыкнет к этому, как только узнает Астрид поближе».