Протоколы Сионских Мудрецов - страница 18
«Кто ты? — прошептала она в его подмышку. — Почему?»
«Слушай меня внимательно, девочка, — сказал Бэрл. — ты поживешь здесь с недельку. Может, меньше. Пока я не устрою наши дела.» Она кивнула.
«Нет, — сказал Бэрл. — Я хочу быть уверенным, что ты поняла.» Он вытащил ее голову из подмышки и посмотрел в неожиданно глубокие колодца зрачков под припухшими веками. «Тебе угрожает большая опасность, слышишь?» Она опять кивнула. «Ты должна сидеть тут безвылазно, никаких звонков, ничего. Ферштейн?»
Дафна снова кивнула и спросила шепотом: «А ты? Ты будешь здесь?»
«Нет. Говорю тебе, я должен уладить кое-что. А ты пока тихонечко посидишь тут, хорошо?»
Она с сомнением качнула головой: «Прямо не знаю, как справлюсь. Ты меня так разогнал, что мне придется завести любовника.»
Бэрл рассмеялся. «Ладно. Я приведу тебе стадо козлов. Только смотри, не затрахай их до смерти.»
«Ах ты, кобелина, — возмущенно воскликнула Дафна. — Соблазнил бедную девушку, а теперь в кусты? Козлами думаешь отделаться?»
«Кто… кого… соблазнил, — выкрикивал Бэрл, задыхаясь от смеха и безуспешно пытаясь заслониться от сыпящегося на него града ударов. — Кто… кого…»
Зверь возвращался, топоча кровью в их пульсирующих висках, обжигая своим жарким дыханием их ищущие друг друга губы…
В Тель-Авив Бэрл вернулся в десятом часу вечера. Уже совсем стемнело, и нервозный деловой трафик сменился другими, ленивыми, разгульными, опасными ритмами ночного средиземноморского города. Частное сыскное агентство «Стена» помещалось в даунтауне Рамат-Гана, на шестнадцатом этаже одного из больших офисных зданий за алмазной биржей.
Днем этот район кишит клерками в красных галстуках, длинноногими секретаршами, длиннопейсными алмазными дилерами, посыльными, студентами мелких колледжей и прочим сверхзанятым служилым людом. Ближе к ночи вся эта публика бесследно исчезает, разъезжаясь по домам, поближе к зануде-телевизору, домашним тапкам и теплому супружескому боку. Запираются двери кондиционированных офисов, гаснут стеклянные стены небоскребов, замирает дневная жизнь даунтауна. Какие-нибудь час-другой опустевшие улицы еще притворяются, что, мол, вот и замерло все до рассвета… но не тут-то было. Вместе со сгущающимися сумерками из неприметных полуподвалов выползает наружу другая, нагловатая в своей бесстыжей откровенности реальность.
А может, слово «другая» здесь как раз-таки не к месту? Может, следует просто говорить «реальность», или еше лучше — «истинная реальность», в противоположность надуманной, лживой, фальшивой маске дневной галстучной благопристойности… Как бы то ни было, тут и там загораются разноцветные рекламы пип-шоу и бинго-клубов; с веселым скрежетом поднимаются железные трисы бильярдных; красные фонарики ночные запевают свою качающуюся песню над дверьми массажных кабинетов; равнодушные громилы занимают места перед стальными решетками подпольных игорных домов…
И вот уже — шур-р-р — выпорхнула из такси первая ночная бабочка, тут же заплатив таксисту натурой; остановилась на минутку подправить помаду на губах трудового рта, одернула — не вниз — вверх — короткую кожаную юбку, вскинула голову в презрительном развороте и пошла, пошла, поплыла особенной, медленной, тянущейся походкой, моментально превращающей прозаический дневной тротуар в сверкающую грехом ночную панель. А вот и местная гиена — гнойноглазый сутенер, в умопомрачительном пиджаке и сверкающих кожаных полусапожках, натянутый как струна, с выкидным ножом в рукаве.
Все вроде в сборе… нет, кого-то не хватает… Ба, да вот и они — полицейский патруль, крутя чоколакой, проезжает по улицам, тщательно избегая темных тупиков, все в том же общем медленном ритме менуэта, перебрасываясь шутками со знакомыми девочками, шугая чужих, следя за своими — чтоб не борзели.
Ну и, понятно — клиент… Хотя клиент, он клиент и есть, ничего особенного: кто просто глазеет, а кто и покупает. Покупают тоже, как в супермаркете — кто выбирает товар, приценивается, семь раз отмеряет, хотя, казалось бы — что тут на хрен мерить? — а кто хватает, как окунь — быстро, жадно, лишь бы хапнуть…