Проверка для магистров - страница 2
Серебряная сталь!
Знаменитая лаваденская сталь! Сталь, секрет изготовления которой передается в нескольких семьях из поколения в поколение, и берегут его пуще глаза. Стоит оружие из серебряной стали столько, что подумать жутко. Но сейчас она может себе это позволить.
Да, всего изготавливают буквально считаное количество клинков.
И…
Линда подняла глаза на продавца.
– Почему вы позвали меня сюда? Откуда у вас эти клинки?
Морально она была готова ко всему. Подстава, нападение, попытка оглушить, схватить и продать в рабство – от местных можно было ожидать любой пакости. Такое уж в Лавадене отношение к женщинам. И если ты обычный человек, общество быстро прогнет тебя под общий стандарт.
Линда совершенно не собиралась вписываться в их уклад. Заворачиваться в черный шаршуф[1], опускать глаза долу, молчать в присутствии мужчин, позволить дядюшке Мару вести за себя дела…
Да щ-щщас-с-с!
Разбежались все два раза!
Она – маг! И будет сама говорить за себя, ходить в удобных брюках и рубашках, драться на мечах и делать что пожелает!
Кому-то что-то не нравится?
Как выползете из ямы – сразу сообщите.
Какой ямы? А той, в которую вас засунет разъяренный маг земли. Линде ради этого хорошего дела и напрягаться не придется.
Хватило восьми ям, потом ее стали называть «лайташ-баба» и держаться подальше. Учитывая, что лайташ в местной мифологии был достаточно сильным и злым духом…
Линда не возражала.
Она даже сочла себя польщенной. Она ведь действительно сильная.
И очень-очень злая.
К чему Линда была не готова, так это к тому, что мужчина упадет перед ней на колени.
– Умоляю, госпожа! Выслушайте меня!
– Э-э-э… – только и сказала грозная магичка.
– Госпожа, мне больше не к кому обратиться. А о вашей репутации знают люди. И о репутации досточтимого Армара Карена, да ступает он по облакам!
– Встаньте и говорите, – вздохнула Линда. Кажется, отвертеться не удастся. Еще бы знать, от чего именно? Но точно, ей это не понравится. О хороших делах так не говорят. С таким надрывом и отчаянием.
– Госпожа, у меня есть сестра!
Замечательно! Но какое отношение это имеет к Линде? Долго ей в неведении оставаться не дали. Торговец просвещал ее быстрым горячим шепотом, то и дело оглядываясь на дверь и явно чего-то опасаясь.
А у сестры есть муж.
А муж завел вторую жену, благо в Лавадене можно жениться аж на шестерых (точно – потенциал!).
Первая жена как раз забеременела и ждала ребенка. Но в Лавадене есть закон.
Наследником становится первенец. Основным, главным, законным. А что именно могут получить следующие дети – тут многое зависит от согласия матери первенца тоже. Вот такой закон.
Первенец наследует восемьдесят процентов состояния отца. Остальное распределяется так: выделяется приданое девочкам – и остаток в равных долях делится между младшими сыновьями. Кошачьи слезки, а не деньги.
После смерти отца можно выделить и больше, но при условии, что первый сын не будет против.
И не будет против его мать!
Вот такая интересная хитрушка, направленная, как подозревала Линда, на сохранение мира в семье. Поневоле будешь вести себя тихо-мирно, зная, что благосостояние твоих детей зависит от тебя. Будешь трепать нервы первой жене? Получишь пинка под копчик. Подружишься? И доля твоя увеличится. Или в доме останешься, в семейном деле… ситуации разные бывают, но чаще всего складывается именно так.
Обратная сторона медали – всегда есть искушение убрать первую жену и первого наследника. И занять их место. Казнить, конечно, могут, но только если поймают. Так что желающие всегда находятся. Каждый ведь себя считает умным, хитрым, а часто еще и бессмертным, судя по поступкам.
Зандарра аш-Шараэсс – сестра торговца Калима аш-Шараэсса – ждала первенца.
Мальчика.
В их роду так было всегда. Нет-нет, госпожа, и в этот раз первенец – мальчик. Зандарра это точно знает, потому что – и это тайна! – она слабый маг воздуха.
Слабый, но все же маг!
Линда медленно кивнула.
В Лавадене женщины не могли стать магами. А если кто-то узнавал маленький дамский секрет, могли и убить. Понятно, неизвестная ей Зандарра хранила свою тайну, как свою невинность до брака. И, в отличие от невинности, собиралась хранить всю жизнь.