Проверка на любовь - страница 7

Внезапно в руках у вас оказывается экземпляр «ОК», и вы сознаете, что читаете его уже без иронии и смеетесь над тем, что напечатано в рубрике «юмор», а потом начинаете излагать нечто вроде: «Селин Дион, конечно, дерьмо, но голос у нее — что надо».

А вот теперь у меня началась ломка. Говорят, героин убивает. Любовь! Вот настоящий убийца. Люк, конечно, не предупреждал меня, как правительство о пагубности любовных отношений для здоровья, но вред мне причинил существенный. Все дело в фенил-этиламине, вот оно что! Уж поверьте мне. Это страшная хреновина. Действует мгновенно. Именно она снабжает вас энергией, позволяющей всю ночь болтать друг с другом о пустяках, а после этого, в шесть утра, заниматься акробатическим сексом. Но когда вы «врежетесь лбом в стену», как это получилось со мной, та же самая дурь разорвет вас на части.

То, что вы понимаете весь этот механизм с научной точки зрения, никак не помогает вам справиться со своими чувствами на практике. А вот алкоголь, с другой стороны, может творить чудеса. Памятуя об этом, я твердо решила провести остаток вечера, планомерно нажираясь вдрызг.

Разрыв отношений — явление не скоротечное. Вы будете переживать его, прокручивать в мозгах, и каждый раз по-разному рассказывать о нем разной аудитории. Друзья сглотнут одну версию, семья — другую, а правда будет болтаться где-то посередине.

Правдой о таком разрыве очень тяжело делиться. Хотя я с легкостью могу пользоваться такими штампами, как: «Это было обоюдное решение», «так будет лучше для нас обоих», «нам лучше остаться просто друзьями», но моя интонация все равно будет выдавать истинные переживания.

Если с Фионой мне было легко, то общение с другими становилось проблематичным. Как, например, с мамой, обладающей сверхъестественной способностью позвонить мне именно тогда, когда мне хуже всего. Ее талант еще раз проявился в восемь часов утра в воскресенье, когда зазвонил мой мобильник.

— У тебя ужасный голос! — с ходу объявила она. — Где ты находишься?

— У Фионы, — еле слышно проквакала я.

— Я звонила Люку, но там никто не отвечает. — Почему-то эта фраза прозвучала у нее вопросительно.

— Понимаешь… м-м… я решила заночевать у Фионы. У нее был день рождения. — Я говорю это так неубедительно, что у меня возникает желание рассказать правду. — А как папа? — спрашиваю я, чтобы выиграть хоть немного времени.

— Прекрасно! — И в этом слышится какой-то косвенный намек. — Мы как раз решили сегодня подольше поваляться в постели. — Она хохочет.

Понимаете, дело в том, что первые восемнадцать лет моей жизни родители ограждали меня от самый мысли о существовании секса, а вот теперь из кожи вон лезут, чтобы доказать, что и пятидесятилетний возраст секс-игрищам не помеха. Я не знаю, может быть, медицинские познания моей матушки или не наступивший кризис у отца, но что-то повлияло на их несколько запоздалое, но бурное проявление страсти. По правде говоря, от постоянных упоминаний об их совокуплениях меня уже тошнит.

Я спрашиваю маму о работе, потому что знаю: если она заведется на эту тему, то будет говорить, без остановки, минут двадцать, сообщая мне все больничные новости. И я не ошибаюсь. Она начинает бесконечный монолог о проблемных пациентах, ненасытных терапевтах, о внутрибольничных передрягах и заканчивает очередной главой из нескончаемой саги о Рэчел, секретаря в приемной (она же известна, как «самая ленивая из всех живущих на земле женщин»).

Пока мама вещает, я стараюсь дышать тихо и ровно, чтобы собраться с силами. Когда наступает пауза, означающая, что мама высказалась, я произношу быстро и на едином выдохе:

— Мы с Люком разошлись.

В трубке повисает тишина.

Когда мои родители в прошлом году познакомились с Люком, он очаровал их до мозга костей. Правда, они и не ведали о том, что я перед этим долго инструктировала своего любимого: «Симулируй интерес к классической музыке и альтернативной медицине, а потом сам умрешь со смеху, какой это произведет эффект». Мы перекусили в «Пицца-Экспресс», затем прогулялись по набережной. Именно тогда мама отвела меня в сторону и, не скрывая своего восторга, затараторила: «Марта, дорогая моя! Этот Люк — просто чудо!.. Мне кажется, вы подходите друг другу».