Провидица [СИ] - страница 12

Парень стоял с метлой в руках (потому что рассыпал впопыхах уже нарезанный им зеленый лук на пол). Он так и застыл, уставившись на нас. Точнее на руку Ориена, в которую вцепилась я. Конечно, оная мною тут же была убрана себе за спину. Мол, ничего — то ты и не видел, молодой человек!

— Здрасти! Как твои дела? А меня к тебе на подмогу привели. Схватили за руку и как маленькое нашкодившее дитя приволокли, — я попыталась оправдаться шуткой.

У Ориена от этой наглой лжи глаз скосился на меня:

— Я только помог тебе не упасть по дороге. Так ладно, Тайк! Учитель Шин в наказание, велел ей помочь тебе сегодня с ужином. Так что удачи тебе, — и уже себе под нос, уходя, — большой удачи!

Я зыркнула на него негодующе, и тот быстренько ретировался с кухни. Тайк молча, уставился на меня, ожидая дальнейших действий.

«Ничего себе, я что, на гадюку похожа, заползшую в дом. Чего он от меня ждет? Нападения»?

— Меня Риса зовут, — опять решила я начать первой, а то смотрю они тут все какие-то стеснительные больно (может дед так запугал). — А тебя Тайк?

— Да. Здравствуй. Это правда, что сейчас Ориен сказал? — спросил он недоверчиво.

«А если я сейчас совру, интересно, что мне тогда будет? А хотя даже думать не буду. Что- то дед нынче не в духе постоянно. В особенности на меня. Помогу, наверное, бедолаге. Вон как торопится. Лишняя пара рук точно не помешает».

— Правда. Так чем помогать-то нужно? Ты учти, я вашу пищу особо готовить не могу. Хоть и сама наполовину шийенка, а толку нет. Все же я воспитывалась на другой земле, с другими вкусовыми традициями. А маме некогда было меня всем премудростям учить. Я только рис с курицей в кунжутном соусе готовить могу. Это у меня хорошо получается. Даже папе нравится. Хотя это единственное, что ему из шийенской пиши нравиться в принципе. Так что сам понимаешь.

— Ты так много разговариваешь! — ужаснулся парень. — Давай лучше тогда посуду помой. Я совсем не успеваю. Тренировка поздно закончилась.

— Ой, можно подумать сам не любишь поболтать. Ладно уж, помою. Раз так надо.

Я конечно, наверное, как и многие, не люблю посуду мыть. Зато тихонечко в сторонке постоять и больше ничего не делать кроме этого, мне нравится. И чем медленнее я буду ее мыть, тем меньше меня попросят сделать…. И так думала только я одна.

Видя, как не успевает Тайк, решила еще чем-нибудь помочь. Все же я добрейшей души человек. И знаете, чем больше предполагаешь, тем наглее становится этот паренек с хвостиком. То ему посуду вымой, то пол подмети. А там по накатанной: промой рис, нарежь овощи. А сам то и делает, что поучает, как все это делать лучше, да побыстрей. Ходит, только ложкой помешивает в котелке.

— Риса, не так! Соевые бобы промывать нужно три раза.

— Знаешь, что…. Я помогать тебе пришла на кухню, а не выполнять за тебя всю твою работу, — вскипела я.

— Ну Риса! Я так устал…все болит. Руки ноют. Ног не чувствую. Неужели нет ни капли сострадания к несчастному парню!? Другу, можно сказать!

— Друг! Не зли меня. А то пойду я отсюда, сам домывать посуду будешь после готовки. Все! Я тоже устала! Между прочим, много часов тряслась в карете. Не самой комфортной и мягкой, хочу заметить. У меня синяки там, где никогда не были до этого. Тем более я голодная, как стая волков. Между прочим, не ела со вчерашнего вечера. Я за сегодня уже дважды наказана. Да еще и кем! ДЕДОМ! Которого столько лет не видела…

— Все!!! — жестом своей руки резко остановил меня парень. — Ты посиди тихонечко на табурете… В уголочке…. Я тебя понял. Ты только посуду потом помой. Идет?

Тайк понял, что со мной бесполезно играть в такие игры и быстренько сдался, принимаясь за свои сегодняшние обязанности. Сам дочистил овощи и мясо.

— А еще сегодня ногу отсидела, — решив не останавливаться на достигнутом не унималась я. — Так колики замучили, пришлось прыгать на одной ноге. А еще…

— Достаточно! Я понял. Иди, отдыхай. Спасибо, что помогла.

— Правда! А ты не обманываешь? Скажешь деду, что сам меня отпустил? Мне ведь еще переодеться надо. С самого утра не могу этого сделать. Скоро чесаться начну от грязи.

Я подпрыгнула на стуле, напрочь забыв про свою «больную» ногу.