Провинциальный роман. Ирина - страница 15

стр.


– Вот такой план, – закончила свой рассказ Лена. – Что ты думаешь?

– Лена, ты серьезно?

– Серьезнее не бывает.

– Очень похоже на розыгрыш…

– Ира, за кого ты меня принимаешь, я со всей ответственностью заявляю, план продуман в основных, крупных деталях, мелочи додумаем на месте. Поехали?

– Лена, такие вещи в момент не решаются…

– Ты подумай неделю, в следующие выходные я приеду, ты все обдумаешь, и мы будем строить планы.

– Лена, я должна буду здесь все бросить.

– Ира, что ты здесь такого важного бросаешь, чего не будет у тебя там?

– Работа…

– Работы в Энске гораздо больше, чем здесь.

– Квартира…

– Квартира – такая вещь, которая карман не тянет. Если все пойдет так, как надо, то жить тебе там будет где. А что с этой квартирой делать решишь потом.

– Родители…

– Ира, неужели твои родители не порадуются за тебя, если ты устроишь свою личную жизнь. Вот скажи, только честно, каковы твои шансы нормально выйти замуж в Ирге? Тебе уже двадцать четыре года, ты помнишь? – Лена понимала, что поступает жестоко, но остановиться уже не могла.

Специфика маленького городка такова, что в двадцать ты становишься старой девой. Все сверстники, потенциальные мужья, вдруг становятся отцами семейств, чужих семейств. Свободными остаются только алкоголики и наркоманы либо настолько домашние мальчики, что в качестве даже чисто гипотетического мужа не представляют никакой ценности. Выйти замуж в Ирге в двадцать четыре года и сделать это удачно – большое чудо из области фантастики.

В свое время Саша, тогда еще не Черная, а Попова, вышла замуж смешно подумать почему. «Представьте, девочки, соседка снизу, ей ведь восемнадцать только стукнуло, а она с мужем и коляской гуляет. Мне ведь двадцатник скоро стукнет, а я все стою с Сашкой в подъезде, как дура». Через пару месяцев после этих горестных вздохов Саша оказалась счастливой обладательницей новой фамилии и тоненького золотого колечка.


– Такие дела, Наташа, – Ира печально вздохнула. – Я теперь в такой задумчивости…

– Ты от меня совета ждешь?

– Даже не знаю, чего-нибудь… Как вообще эта дикая идея воспринимается?

– Вообще, конечно, едут девочки в Москву с маленькими чемоданчиками и становятся звездами…

– Только это далекие девочки, киношные, журнальные, ненастоящие какие-то…И сколько звездами становятся? А сколько пропадают?

– Так ты и не в Москву едешь, а тут рядом совсем, если что-то не получится – вернешься. Хотя я бы, наверное, не рискнула. Лучше синица в руке, чем журавль в небе.

– А есть у меня синица? Не знаю. Что моя синица?

– Ну, работа нормальная, институт…

– Институт через полгода закончится, и тогда же с работой что-то решать надо будет.

– Да, наверное…

– Я хочу, чтобы у меня была семья: муж, трое детей и черепашки. Когда я закончу институт, мне будет 25! Кому я здесь буду нужна? Я ведь не выйду замуж?!

– Я бы не рвалась туда…

– Ты другое дело, ты была там. А я какая-то неполноценная получаюсь, что ли… – на глаза Иры навернулись слезы.

– Ну-ну, Ирочка, не надо расстраиваться. Посмотри на себя – ты же как «Кавказская пленница» – красавица, спортсменка, только что не комсомолка…

– Когда я думаю об этом, всегда начинаю жалеть себя и плакать, – Ира всхлипнула. – Вдруг у меня с этим Максом все получится? И будет у меня самая настоящая семья? А?

– Вот что, подруженция, я думаю, что ты уже на самом деле все решила, и теперь меня пытаешься убедить, – Наташа улыбнулась. – Ты хочешь, чтобы я сказала: съезди, попробуй?

– Не знаю… Наверное, что-то вроде того… А ты скажешь?

– Если тебе надо – скажу. Для чего же еще нужны подруги? Ира, съезди, хотя бы посмотри на этого Макса. А там и думать будешь.

– Ох, Наташа, у меня гора с плеч свалилась, – Ира схватила Наташу за руки. – Как здорово, что ты у меня есть.

– Как там говорится? Лучше сделать и раскаяться, чем не сделать и каяться. Съезди – посмотри.

– Спасибо, Наташ, спасибо. А у тебя-то как дела, а то я что-то все про себя, да про себя?

Девушки проболтали до глубокой ночи, вермут остался почти нетронутым на столе. В начале третьего Ира, вспомнив, что завтра – рабочий день, стала прощаться.

– Спокойного остатка ночи!