Провинциальный вояж - страница 7

— Первый раз был по любви, мы в старших классах за одной партой сидели. Вовка школьным красавчиком был и хулиганом, на гитаре играл, американским футболом занимался (модный был вид спорта). Все девчонки сохли и даже некоторые училки. Хороший пацан был, жалко, непутевый. На герыч подсел, в итоге — выпал из окна, то ли сам, то ли помогли…

— Второй брак — уже мамка сварганила — с сыном киевского бизнеса — бывшего чиновника спортивного. Но тут вообще не моя тема была. Хотя мы долго промучились. Ты ж меня знаешь, я в обиду не дамся — и ему, и свекрови Музе Павловне пару раз чуть бубны не расхерачила, достали падлы.

— А ты — смешной и милый, Шурик, но завидую тебе искренне. Ты вырвался в хорошем возрасте. и не нужно ничего портить, здорово, когда есть свобода выбора, альтернативные ценности в сравнении с классическими попытками угодить родителям, социуму и морали.

— Родился — женился — размножился — выстрадал — вырастил — умер. В погоне за иллюзиями выпал важный пункт — самореализации, обретения относительного баланса и смысла; в суете просто некогда, да и незачем думать, стремиться, менять себя и других.

— Привычка свыше нам дана, замена счастию она — так, кажется, у тезки твоего… Ничего не сказав в ответ, я подошел к окну, приобнял милого друга и закурил.

***

После недели-другой раскачки жизнь в новом дивном провинциальном мире стала набирать ход.

Я освоился в городке, наладил нехитрый быт, снял на удивление неплохую двушку в центровом сталинском доме, с качественным и неброским евроремонтом и комплектом бытовой техники. Нашел несколько приличных харчевен, сетевой супермаркет, бульвары, скверы и парки — все для променада и милых буржуазных привычек.

Развлечений было немного: в один из уик-эндов столичный гость посетил главное увеселительное заведение, как водится, располагавшееся в бывшем ДК Октябрьской Революции, и даже сыграл там в азартную игру, спустив сотку-другую гривен — единственный стол с рулеткой пришлось долго расчехлять и настраивать симпатичной бандерше в клетчатой жилетке с трогательным галстуком-бабочкой.

Напуганный рассказами Жанны и судьбой незадачливого фрица из Ганновера поначалу вел себя на дискаче скромно, с опаской поглядывая на пацанчиков спортивного вида и не решаясь на лобовые знакомства с аппетитными малолетками, ритмично двигающимися под актуальные ар-эн-би хиты зарубежных и отечественных исполнителей — от 50 Cent до Потапа.

Но после долгого топтания возле барной стойки и трёх лонг-айлендов таки раздухарился — сказались многие лета клубных похождений, стартовавшие еще в студенческие 90-е — под классическую композицию Тупака «Калифорнийская любовь» ноги сами пустились в пляс.

Ах, эта теплая бурлящая волна танцевально-алкогольного куража! Низкий, но столь любимый жанр.

Отдаться жирным басам и качающему биту с речитативом, отвязать таз и руки, жонглировать взмахами конечностей, тем временем примечая охотничьим взором достойные кандидатуры на танцполе.

Исподволь дарить сим избранным знаки внимания, на слегка заплетающемся языке тела, плавно перемещаясь в направлении заветной цели, но затем, вдруг опомнившись, резко поменять курс, дабы не быть заподозренным в излишней навязчивости.

Далее, набравшись смелости, подойти и предложить прелестнице коктейль. И, услышав надменный отказ, удалиться с танцпола, якобы в сортир, мигом забыть о сей неприятности, вернуться к бару, заказать коктейль себе, немедленно выпить, подождать подходящий хит и снова ринуться в бой в поисках следующей жертвы.

В ту ночь мне не везло. Как часто бывает, момент был упущен, наиболее перспективные нимфы либо оказались разобраны, либо к тому времени покинули дискотеку.

Пришлось максимально снизить планку, за что последовало предсказуемое наказание. Когда я все же решился подкатить к условно симпатичной особе, — несмотря на многочисленные стоп-сигналы в ее вульгарном провинциальном образе — ответом был настолько уничижающий взгляд, полный нарочитого недоумения, что даже мое видавшее виды эго было отправлено в глубокий нокаут.

Похожим по степени брезгливости взглядом меня как-то одарил в лифте пятизвездочной гостиницы Кемпински известный миллиардер Прохоров в самом начале 2000-х.