Проводник - страница 23

Я ударил по ее ментальной защите. Скрипя зубами, Селеста впилась в меня ненавидящим взглядом. Она отчаянно сопротивлялась, но наши силы были несопоставимы. Два раза культистка пыталась нанести удар, и оба раза оказалась отброшена. Защита затрещала под натиском, и я ворвался в ее мозг.

«Культ» — искал я, и картины вспышками возникали передо мной.

…Ритуал в каком-то темном подвале.

…Книга в коричневом переплете, наполненная заклинаниями.

…Встреча в дубовой роще с новообращенными.

Затем я увидел человека и узнал место.

Селеста яростно вскрикнула и уронила голову. Кровь из прокушенной губы стекала на ее грудь.

Я узнал даже больше, чем хотел. В миру Селеста подвизалась на поприще воспитательницы в муниципальном спецприюте. Работенка была по ней, мнящей себя королевой уродов, а их — материалом для пыток и удовлетворения больных фантазий.

Координатор был директором этого заведения.

Что же до Вурца… Я повернулся к толстяку, и он пронзительно завизжал, ощущая, как его мозг выворачивают наизнанку.

Передо мной замелькали картины из его памяти. Сначала дети, которых он, еще будучи врачом в больнице, «разбирал на запчасти». На том его хирургическая практика не прекратилась — одна из комнат подвала была оборудована под операционную. Мерзкие обряды происходили не только вокруг алтаря, ими был обставлен и бизнес. Я увидел шайку в темных хламидах, сгрудившуюся вокруг хирургического стола и пожиравшую взглядами из-под капюшонов вивисекцию. Жертва извивалась под скальпелем, кровь хлестала из перерезанных сосудов, покрывая волосатые руки Вурца. Он извлекал органы и погружал в специальные емкости с синим раствором. А Селеста стояла рядом, распевая какую-то ритуальную чушь.

Мясник никогда не усыплял жертвы. Не потому, что жалел наркоз, — чужая боль была его страстью. В этом они с Селестой нашли друг друга.

Я оставил его и прошел к кровати. Вытряхнул из наволочки подушку и переложил туда деньги. Книги с полки перекочевали туда же — они принадлежали Культу и могли быть интересны.

Проделав все это, я вернулся обратно.

— Вы обещали меня не убивать… — захныкал Вурц.

Рыхлое лицо толстяка посерело от страха, его мясистые губы и жирный подбородок тряслись. От патрицианской мины хозяина жизни не осталось и следа.

Селеста же судорожно кривила губы, силясь изобразить презрительную усмешку:

— Я умру, но Темные боги меня воскресят! О, я уже вижу этот день — когда вместо воды в ручьях потечет лава, и дым от жилищ мелких людишек заволочет солнце, и пепел от сожженных тел покроет землю! И вкусит каждый Освобожденный крови и плоти человеческой, и возляжет отец с дочерью…

Я навел излучатель ей в голову и выстрелил. Затем перевел оружие на Вурца, оборвал его тонкие вопли и пошел к выходу.

Виски ломило от боли — драка с Алимом не прошла даром.

Ева по-прежнему находилась в камере, когда я вышел в тюремный коридор.

— Наконец-то! — воскликнула она. — Выпустите меня!

Я остановился. За моей спиной лежала куча трупов. Еще несколько были наверху. Смерть была правилом этой игры и одновременно ее ставкой. Я не мог оставлять свидетелей.

— Чего же вы медлите? — спросила Ева.

«Решение принято, — напомнила мне вторая половина. — Рубикон перейден, и умирать в этой войне будут не только виновные. Есть цель».

Действительно, у меня была цель. Но вместо того чтобы стрелять, я чертыхнулся и сказал:

— Отойди от двери.

Лазерный луч вспыхнул, перерезая замок.

— Идем, — протянул я ей руку. — Посидишь в машине, пока я закончу тут работу. Затем я отвезу тебя в город.

…Все взлетело на воздух, когда мы отъехали достаточно далеко. Земля дрогнула под колесами «Урала», над деревьями поднялось огненное зарево. Затем до нас докатился грохот. Я затащил в подвал тридцать килограммов пластида, и наверху было неизвестно сколько тонн горючего…

— Bay! — захлопала в ладоши Ева. — Как в кино!

Я покосился в ее сторону.

— Знаешь, а я тебя знаю, — объявила она, когда «Урал» уже мчал по трассе на форсаже. — Ты — тот самый парень, которого вчера пригласила к себе хозяйка! Я приносила тебе коньяк, ты помнишь?

Я не стал отвечать.

— Помнишь-помнишь! У меня отличная память, особенно на таких красавчиков! И уж взгляд, которым ты меня ощупывал, мне точно не забыть… — прищурившись, она заглянула мне в лицо. — Скажи, а почему ты приехал меня спасать? Ты ведь не из полиции, не так ли?