Прямо к цели - страница 5
— Он, наверное, провел еще одну ночь в тюрьме, — заметил дед в понедельник утром, когда я катил наш лоток по дороге, старательно объезжая конские яблоки, оставленные омнибусными упряжками, сновавшими в Сити и обратно по Метрополитен-лейн.
Проезжая дом под номером 110, я заметил миссис Шоррокс, уставившуюся на меня из окна и демонстрировавшую свой обычный фингал под глазом и множество других синяков различных оттенков, которые она получала от Берта субботними вечерами.
— Ты можешь пойти и забрать его под залог поближе к полудню, — сказал дед. — К этому времени он уже должен протрезветь.
Я скривился от мысли о необходимости выложить полкроны штрафа, что означало еще одну выброшенную дневную прибыль.
Вскоре после двенадцати часов я объявился в полицейском участке перед дежурным сержантом, который сообщил мне, что Берт Шоррокс все еще сидит в камере и должен будет предстать перед судьей во второй половине дня. Мой же отец в эти выходные на глаза им не попадался.
— Будь уверен, что он, как погнутый пенни, обязательно вернется назад, — усмехнулся дед.
Но прошло больше месяца, прежде чем он вновь вернулся назад. Когда я его увидел, то не поверил своим глазам — с головы до пят он был одет в хаки. Оказывается, он записался во второй батальон королевских фузилеров.[1] Он заявил нам, что рассчитывает оказаться на фронте через несколько недель, но Рождество надеется встретить дома. К тому времени, как сказал его офицер, паршивые гансы уже давно будут загнаны в гроб.
Дед покачал головой и нахмурился, но я был так горд своим отцом, что весь остаток дня расхаживал по рынку рядом с ним с важным видом. Даже дама, стоявшая на углу и раздававшая белые перья, одобрительно ему кивнула. Я бросил на нее грозный взгляд и пообещал отцу, что, если к Рождеству немцы не будут вогнаны в гроб, я оставлю рынок и сам присоединюсь к нему, чтобы довершить эту работу. В тот вечер я даже отправился вместе с ним в «Черный бык», набравшись решимости потратить свой недельный заработок на все, что он захочет. Но никто не позволил ему уплатить самому ни за одну рюмку, поэтому мне не пришлось потратить и половины пенни. На следующее утро он отправился в свой полк еще до того, как мы собрались с дедом идти на рынок.
Отец никогда не присылал нам писем, потому как не умел писать, но каждый в Ист-энде знал, что, если вам не подсовывают под дверь коричневые конверты, то член вашей семьи, ушедший на войну, все еще должен быть жив.
Время от времени мистер Сэлмон читал мне свою утреннюю газету, но, поскольку в ней никогда не упоминалось о королевских фузилерах, я не имел представления о том, где находится мой отец. Я лишь молил Бога, чтобы он не оказался в некоем местечке под названием Ипр, где потери были очень тяжелыми, как сообщали газеты.
Рождество в том году мы справили очень тихо, потому что отец не вернулся с фронта, как обещал ему офицер.
Сэл, работавшая посменно в кафе на Коммерциал-роуд, вернулась туда уже в «День подарков»,[2] а Грейс все праздники провела на дежурстве в Лондонском госпитале. Одна Китти слонялась без дела, проверяя каждый раз перед сном, кто какие получил подарки. Китти, казалось, никогда не выдерживала на одной работе больше недели, однако ей каким-то образом удавалось всегда быть одетой лучше, чем любому из нас. Я предполагал, что причиной этого была вереница ее дружков, каждый из которых, похоже, был готов потратить на нее все до последнего пенни, прежде чем уйти на фронт. Я не мог представить себе, что ожидало ее, если они все в один день вернутся назад.
Время от времени Китти изъявляла желание поработать пару часов за лотком, но, как только она съедала товара на сумму нашей дневной прибыли, тут же исчезала. «Эту штучку не назовешь подарком», — обычно говорил дед. Тем не менее я не жаловался. В свои шестнадцать лет я полагался только на себя, и все мои помыслы в то время были сосредоточены на том, как бы поскорее заиметь свой собственный лоток.
Мистер Сэлмон рассказал мне, что, по слухам, лучшие лотки распродаются на Олд Кент-роуд. Это происходит по той причине, что многие молодые парни прислушались к призывам Китченера и отправляются сражаться за королеву и Отечество. Он чувствовал, что лучшего момента не будет, чтобы сделать хорошее приобретение. Я поблагодарил булочника и упросил его не говорить деду о том, что было у меня на уме, поскольку собирался сделать приобретение до того, как он узнает о нем.