Прыжок под венец - страница 11

– Так как, договорились? – полюбопытствовал Вэйланд. – Будем на «ты»?

– Будем, – хмуро согласилась я.

Интересно, а целоваться он не полезет? Вроде как положено, когда пьешь на брудершафт.

«И где ты видишь вино? – оживился внутренний голос. – Ишь, аж слюнями пол закапала. Поцеловаться ей, видите ли, захотелось. Вспомни лучше про Генриетту, которая мирно спит этажом ниже. Да она тебе губы на задн… ну, в общем, на филейную часть натянет, если узнает, что ты ее мужчину возжелала облобызать».

Подумаешь, даже помечтать нельзя. И я недовольно поджала губы.

– Отлично! – Вэйланд воссиял радостной улыбкой, вряд ли подозревая, какие похотливые мысли бродят в моей голове. Развернулся и распахнул передо мной двери.

Яркое солнце ударило в глаза, заставив меня зажмуриться. Лицо погладил теплый ветерок, и я в очередной раз изумленно вздохнула.

Подумать только, всего час назад, даже меньше, я брела по снежной каше в промозглой Москве. Такое чувство, будто в сон попала. До ужаса реалистичный и правдоподобный.

И я на всякий случай хорошенько щипнула за локоть. Пожалуй, это стоило сделать уже в тот момент, когда я рухнула на кровать мага.

По-моему, я слегка перестаралась с проверкой. Резкая боль пронзила руку. Но ничего не произошло. Я по-прежнему стояла на пороге незнакомого кабинета и смотрела на распахнутое окно, в которое нескончаемым потоком вливался свежий воздух и птичий щебет.

Вэйланд тем временем подошел к своему столу. Повернулся ко мне, должно быть, желая спросить, почему я застыла на пороге. Но тут его взгляд упал на мои несчастные ботинки.

Нет, я уже не оставляла за собой мокрые следы. Но подсохшая грязь норовила в любой момент отвалиться с подошв крупными кусками.

Вэйланд недовольно пожевал губами. Перевел взгляд на пушистый и абсолютно белоснежный ковер без малейшего пятнышка. По всей видимости, он понял, что если я войду – то тем самым нанесу непоправимый вред сему произведению искусства.

– Разувайся! – скомандовал он наконец, приняв самое разумное и простое решение.

Я послушно присела было, желая выполнить его приказ. Но тут же поднялась обратно.

Огнем ударило осознание того, что, как назло, сегодня я надела дырявые носки.

Ну, то есть они были чистые. Но на большом пальце расползлась предательская дырочка. Я заметила это уже после того, как оделась. Поскольку к этому моменту я опаздывала на встречу, то решила не менять их. Все равно Влад не заметил бы такую мелочь. Он, по-моему, вообще не обращал внимания на то, во что я была одета. Главное, чтобы юбки и платья не носила и не красилась.

Но я не сомневалась, что Вэйланд обязательно увидит это. Слишком внимательными и цепкими были его глаза. И я тогда со стыда умру. Вот прямо здесь возьму – и умру. Паду хладным трупом на дорогой ковер. И пусть тогда противный маг сам думает, что с моим бренным телом делать.

– Мне и здесь неплохо, – сухо уведомила я, переминаясь с ноги на ногу.

Вот ведь невезуха! Сейчас Вэйланд действительно решит, что я с головой не дружу. Если уже не решил, конечно.

Маг удивленно приподнял бровь, глядя на меня в упор.

Я с немым вызовом вздернула подбородок и скрестила на груди руки. Никуда не пойду! Буду стоять здесь. В самом деле, не станет же он разувать меня насильно.

– Лисичкина Анна Вячеславовна! – сурово проговорил Вэйланд. – Это что за капризы такие?

Ишь ты, запомнил мое имя. Своими интонациями он невольно напомнил мне Влада, и я втянула голову в плечи. Сейчас как начнет меня отчитывать!

Наверное, испуг слишком явственно отразился на моем лице, потому что Вэйланд неожиданно смилостивился. Жесткие складки, пролегшие было от крыльев носа к уголкам рта, расслабились, на губах вновь заиграла легкая усмешка.

– Впрочем, ладно, – проговорил он. – Нет времени на споры.

И прищелкнул пальцами.

Я взвизгнула от неожиданности, когда пальцы на ногах свело резкой судорогой. Правда, неприятное ощущение сразу же исчезло, будто его и не было никогда. И я внезапно осознала, что стою на полу босая.

Нет, я не стала гневно протестовать и требовать вернуть мои ботинки на законное место. Меня вполне устроило решение Вэйланда, поскольку вместе с обувью исчезли и злополучные носки.