Прыжок - страница 4
Однако по прошествии некоторого времени, после того как все четверо окунулись в общество Киолы и некоторое время пожили в нем, всем им стало ясно, что тот проект по возвращению Потери, которая продолжала оставаться кровоточащей раной всей Киолы, не принесет ничего, кроме новой потери. Причем, не менее, а как бы даже не более кровоточащей, чем первая. Потому что та, первая, случилась неожиданно, и вина за нее, лежащая на самой цивилизации, для большинства населения была неочевидна. Ну, как же, они же во всем следовали самой верной и самой гуманной цивилизационной парадигме, точно и верно сформулированной великим Белым Эронелем! Кто же мог знать, что спустя тысячелетия они столкнуться с таким?! Совсем как когда-то Европейский Запад, пройдя извилистый путь, полный крови, и переварив племена и народы, разрушившие древнюю Римскую империю, наконец-то обратился к истинно христианским ценностям и дремотно замер в стремлении достичь благодати… До того момента пока на немецком, английском и французском побережьях не спрыгнули с бортов драккаров косматые варвары в рогатых шлемах, и не застучали по мостовым городов бывших североафриканских и испанских провинций бывшей Римской империи копыта арабских скакунов. Как оно всегда и случается с цивилизациями, обменявшими стойкость и готовность отвечать насилием на насилие, на комфорт и кажущуюся безмятежность жизни. Европа ответила на этот вызов появлением образа рыцаря, христианского воина, способного беспощадно разить врагов, но связанного обетами и моральным кодексом, отличающим его как от обычного воина-варвара, так и от наемного солдата, соблюдение коего как бы освящало его способность причинять насилие. Киола – появлением Избранных, которые, однако в отличие от рыцарей по-прежнему отвергали насилие. И лишь четверо землян, неожиданно, – в том числе и для себя самих, – появившихся на Киоле, могли понять, насколько этот рожденный цивилизацией Киолы инструмент не соответствует предложенным условиям задачи…
Адмирал подошел к сидящему в дальнем конце грузового отсека «капли» человеку и опустился на корточки. Некоторое время оба молчали: адмирал – глядя на человека, а тот – демонстративно отвернув голову и уперев взгляд в вогнутый изнутри борт «капли».
– Что вам от меня надо? – наконец не выдержал одинокий, разворачиваясь к адмиралу и окидывая его высокомерным взглядом.
Ямамото вежливо улыбнулся:
– Я бы хотел обсудить с вами некоторые интересующие нас вопросы.
– Я ничего не буду с вами обсуждать. Я ничего не обсуждаю с больными! А еще я могу пообещать, что едва только я доберусь до ближайшего терминала, как сделаю так, что всех вас направят на комплексную реабилитацию. С лишением статуса Деятельного разумного. – И помощник главы Симпоисы Темлин рефлекторно ухватился левой рукой за правую, которая до сих пор сильно ныла после того, как майор Скорцени, взял его руку на болевой.
– Да, – Исороку согласно кивнул, – это возможно. Мы такого тут у вас наворотили за последнее время, что только этого и заслуживаем. – Тут адмирал сделал короткую паузу, а затем вкрадчиво поинтересовался: – А вы, уважаемый Темлин?
– А что я? – недоуменно вскинулся тот.
– Ну, как же. – Лицо адмирала снова расплылось в улыбке. – Выдача постороннему лицу сведений, составляющих тайну Симпоисы. Непресечение, более того, сохранение в тайне недостойных действий Деятельного разумного, угрожающих жизни и здоровью иного Деятельного разумного, да еще в корыстных целях! Не говоря уж о совершенно недопустимом лишении Деятельного разумного права на свободное передвижение. – Адмирал сокрушенно покачал головой. – Даже не представлю, на какие меры вынуждена будет пойти Симпоиса по отношению к вам.
– Ка-ка-как угрожающих жизни и здоровью? – проблеял помощник главы Желтого Влима.
– А вы как думали? – вскинул брови Ямамото. – Медики назначили Деятельному разумному Ликоэлю индивидуальную реабилитацию, одной из ключевых параметров которой была строгая изоляция больного. А вы что?
– Что?
– Вы деятельно способствовали тому, чтобы изоляция больного была нарушена.